Камаль сидел в гостиной своего гостиничного номера в спортивных штанах и футболке, рассматривая снимок и признавая, что фото производило впечатление. То, что фотографию сделали с крыши с сотни ярдов и при этом его все равно можно было узнать, несмотря на темноту вокруг, можно было сказать, что современная цифровая фотография достигла совершенства.

— Сэр? — произнес Тарик. — Вы хотели бы услышать остальную часть плохих новостей сейчас, или вам лучше сначала свыкнуться с этим фото?

Камаль мимолетно взглянул на своего начальника охраны, прежде чем отбросить газету на журнальный столик.

— Давай выкладывай.

Тарик скрыл ухмылку, быстро обучившись этому, пока работал с Камалем.

— Да, сэр. В дополнение к публикации в Washington Post, где вы входите в Белый дом, появился египетский эмигрант, утверждающий, что вы уже много лет являетесь двойным агентом американского правительства, и что вы только сейчас попросили политического убежища, чтобы вас не казнили за шпионаж, если бы вернулись домой в Египет.

— Ну, поскольку это чушь собачья, меня она не очень беспокоит. У него нет никаких доказательств, которые могли бы мне каким-то образом навредить... кстати, кто это?

— Салим Хасад.

— Конечно. Давний соратник президента Аббаса, я даже не удивлен.

Тарик продолжил:

— И New York Times опубликовал письмо одной группировки, в котором слышится угроза в адрес президента.

Камаль подскочил с дивана, пролив кофе и смачно выругавшись, как матрос.

— И ты выжидал, чтобы сообщить мне об этом в самом конце, почему?

Он ворвался в спальню, по дороге срывая с себя футболку.

Тарик следовал за ним с телефоном в руке, отправляя сообщение.

— Я откладывал эту новость, потому что она никаким образом не связана с вами. И вы ничего не можете здесь поделать.

Камаль обернулся, нахмурив брови и сверкая глазами.

— Это имеет непосредственное отношение ко мне. Все, что непосредственно касается президента, имеет непосредственное отношение ко мне. Все ясно?

Тарик вздохнул.

— Да, сэр. Но вы должны помнить, что у президента самая лучшая служба охраны в мире… ну, кроме вашей, конечно… и они не допустят, чтобы с ней что-то случилось. Она находится в Белом доме, в окружении половины корпуса морской пехоты Соединенных Штатов, а также личной охраны и сотрудников внутренней безопасности со своей администрацией и йтишниками. Никто не сможет подступиться к ней.

Камаль натянул рубашку баттен-даун, сбросил свои спортивные штаны, схватив первые попавшиеся слаксы. Он проскользнул в брюки и поспешно застегнул их.

— Какого черта ты там пишешь смс-ки? И не говори мне, что никто не может до нее добраться, я был там, помнишь, когда на нее было произведено покушение, причем в якобы в совершенно безопасном и охраняемом со всех сторон саду.

Тарик засунул телефон в передний карман кожаной куртки.

— Машина ждет вас, сэр.

— И я хочу, чтобы машина была... что?

— Машина ждет внизу, сэр. Вы едите в Белый дом, не так ли?

Камаль с трудом перевел дух.

— Да.

— Даже несмотря на то, что вы не можете ничего для нее сделать, поскольку она обладает самыми крупнейшими в мире ресурсами сверхдержавы?

Камаль схватил бумажник и засунул его в карман, потянувшись к своему пальто.

— По крайней мере, я могу быть ее другом.

— Да, это так. — Тарик опять скрыл улыбку и в этот раз, Камаль зарычал на него, проходя мимо.

— Сэр?

Камаль остановился, потянувшись к дверной ручке, готовый покинуть комнату.

— Ну что еще?

— Если вы друг президента... не могли бы вы задержаться на минутку, чтобы почистить зубы.

Камаль с раздражением и яростью, но не сказав ни слова, развернулся и уверенно направился в ванную, словно готов был взять ее штурмом, Тарик засмеялся ему в след. 

Он переживал за нее. И это было так мило, но Джессика подумала, что сойдет с ума, если он не остановится.

— Камаль? — Произнесла она, как можно спокойнее и нежно, сидя за своим вот уже несколько часов столом и стараясь разобрать, что написано в бумагах.

— Да? — Он тут же поднялся со своего места на диване.

Джессика вздохнула и постаралась не закатить глаза.

— Тебе совсем не нужно оставаться здесь весь день. Они уже удвоили охрану как внутри, так и снаружи здания, и я должна сегодня участвовать только в одном мероприятии. Я быстро съезжу на Холм и встречусь со спикером Палаты общин. Почему бы тебе не заняться своими делами, и вернуться сюда к восьми вечера на обед.