— Фух, вроде пронесло. Кажется, никто нас не видел… — Находкина взглянула на побледневшего спутника и решительно произнесла — Так. Похоже, у тебя точно сотрясение. Тошнит? Голова кружится?.. — сайл, разумеется, ничего не ответил, тратя все силы на то, чтобы справиться с внезапно накатившей слабостью, а девушка между тем продолжала — Ах да, ты же меня не понимаешь. Надо отвести тебя в больницу или хотя бы в ближайший травмопункт…

К несчастью, Фаина, хоть и сориентировалась на местности, понятия не имела, где находится ближайшее медицинское учреждение и, вновь озабочено оглядев своего спасителя, негромко пробормотала:

— Что же мне с тобой делать?.. Ой, кажется, я сегодня уже задавала себе этот вопрос — припомнила она — Когда думала, куда мне деть мальчика Ваню… Надо же! Это было утром, а кажется, будто год назад! Какой сегодня ужасный день! — не смогла удержаться от раздражительного восклицания девушка.

Сантэн же, внимательно вслушивающийся если не в слова, то хотя бы в интонации её голоса, принял это раздражение на свой счет и виновато поклонился, сказав на родном языке:

— Простите меня, прекрасная леди. Я, к моему стыду, не могу идти быстрее. Что-то мне нездоровится. Может быть у вас есть какой-нибудь экипаж или лошадь? Ах да, тут же нет лошадей — припомнил сайл, тоскливо оглядев окружающие их бетонные джунгли.

Тут голова у него совсем закружилась, и бедный юноша начал оседать на асфальт. Фаина испуганно кинулась к нему, чтобы поддержать, но не учла, что ахнистовец намного тяжелее, чем она сама, поэтому на бетонную мостовую они рухнули вдвоём. Девушке повезло больше, чем Стэну, потому что она упала на него и практически не пострадала. Вскочив на ноги, она снова принялась тормошить парня, но тот потерял сознание.

— «Да что ж это такое!» — мысленно завопила Фаина, непонятно к кому обращаясь — «Сколько можно издеваться надо мной?!! Когда же этот проклятый день закончится-то, а??!! Как же я хочу домой…» — проныла она про себя, обессиленно усаживаясь на асфальт рядом с бессознательным телом — «Я ведь даже позвонить никому не могу! Телефона теперь нет, деньги украли…» — лимит выдержки на сегодня у девушки окончательно исчерпался, и ей стало так жалко себя, что она зашмыгала носом, размазывая по уже далеко нечистому лицу градом катящиеся слёзы.

Пытаясь взять себя в руки и прекратить внезапно начавшуюся истерику, Фаина не сразу обнаружила, что спутник уже пришёл в себя и сидит совсем близко от неё. Поэтому, когда он легко коснулся её плеча и сочувственно погладил по спине, Находкина вздрогнула от неожиданности. С детства сдержанная и недоверчивая девушка и сама не смогла бы объяснить, что побудило её обнять незнакомого парня, но уже через десять секунд Фаина вцепилась в Сантэна как в спасательный круг и самозабвенно рыдала у него на плече. А сайл, знакомый с приступами женской истерики на примере сестры-двойняшки, крепко обнял её в ответ и что-то ласково зашептал на ушко на своём незнакомом языке.

Звук его голоса странным образом успокаивал Фаину, хотя она не поняла даже полслова из его шёпота. Напевная речь незнакомца звучала для неё как тихая и плавная песня. А в его объятиях ей было так тепло, уютно и безопасно, что девушка внезапно подумала: «Как хорошо, как будто домой вернулась!» Эта мысль была настолько неожиданной и странной, что Фаина даже перестала плакать и отстранилась от сайла, смущенно взглянув на него через полуопущенные ресницы.

Ксент же порылся в карманах, извлек из одного из них каким-то чудом завалявшийся там носовой платок и молча протянул его девушке. Та взяла, и тут проснувшийся дар сообщил ей, что этот платок принадлежит вовсе не её спутнику, а какому-то совершенно другому парню с каштановыми волосами и светло-серыми глазами. «Странно» — подумала она — «зачем он носит с собой чужую вещь? Или этот платок — как память о чем-то важном? Или о ком-то?»

Использовав платок по назначению, Находкина в крайнем смущении попыталась его вернуть, но парень лишь слегка улыбнулся, демонстрируя фамильное обаяние графов Стофорширских, и отрицательно помотал головой, отодвигая её руку в сторону. А затем вгляделся в лицо своей спутницы и, улыбнувшись ещё обаятельнее, вдруг сказал:

— Сантэн.

— Что? — не поняла девушка — Что это значит?

Тогда ахнистовец взял фаинину руку и указал на самого себя, повторив незнакомое слово, а затем указал её же рукой на неё и вопросительно поднял брови. Пантомима получилась настолько удачной, что до Фаины сразу дошло, что он хотел сказать, и она удивлённо ахнула:

— Ах, и правда! Мы же даже не представились! Так значит, ты — Сантэн? — Находкина уже сама, без подсказок, указала рукой на своего спасителя, и тот закивал, радостно улыбаясь. Его улыбка так понравилась девушке, что она, не смотря на все события прошедшего дня, тоже нашла в себе силы искренне улыбнуться и представиться:

— Фаина. — четко произнесла она и указала на себя рукой.

— Фаина. — тихо повторил сайл, не отрывая взгляда от её лица, и почему-то у девушки от того, как он произнес её имя, пробежали приятные мурашки по спине, а сердце вдруг забилось часто-часто…

«Что за наваждение?!» — подумала Фаина, резко опуская глаза и отодвигаясь от обворожительного «иностранца» подальше — «Это, видно, от усталости» — успокоила она саму себя и зябко передернула плечами — солнце давно закатилось за горизонт, и на улице, особенно после дождя, было, мягко говоря, не жарко…

Ксент, заметив её непроизвольное движение, молча снял свою джинсовую куртку и заботливо накинул девушке на плечи. Та замерла от удивления — раньше никто никогда о ней так не заботился, и это новое чувство оказалось таким приятным, что бывшая воспитанница детдома зажмурилась от удовольствия. Однако, через секунду она уже нахмурилась, «увидев» своим внутренним взором, что и эта куртка принадлежит другому парню с серыми глазами. «Не поняла!» — растерянно подумала Находкина — «Он что же, обокрал этого, сероглазого? Или это его брат, который поделился с ним одеждой? У него что же, своей нету?» Вслух же она ничего не сказала и никак не выразила своё удивление, по привычке скрыв всё в себе.