Шрифт:
– У меня тоже больше ничего нет, - признался Джамал. – Адвокат больше не ведёт моё дело, мне ведь даже нечем заплатить ему. Через месяц должен состояться суд…
– А как же твои партнёры по бизнесу? – Согдиана вспомнила о Марисе. – Их так и не нашли?
– Нет, - он покачал головой. – Как в воду канули, сволочи. Ничего, когда-нибудь я выйду отсюда, и тогда…
– Джамал, - взмолилась Согдиана, схватив его руку, - сейчас я думаю лишь о том, как мне помочь маме. Со всем остальным мы бы обязательно справились, но я даже не знаю…
– Знала бы ты, как я зол на самого себя за то, что ничего не могу сделать, - плюнул он и стукнул ладонью по столешнице. – Чёрт побери! Мне совершенно не к кому обратиться, не к кому! И почему беда не приходит одна? Всё свалилось на нас с тобой так быстро и неожиданно…
– Иногда я впадаю в такое отчаяние, - на её глазах появились слёзы, - что начинаю думать о том, смогу ли переступить через себя и пойти на крайние меры. Даже о том, чтобы воспользоваться щедростью абсолютно незнакомого человека…
– Ты о чём? – не понял Джамал.
– Да так, ничего, - Согдиана вздохнула, но через минуту всё же поведала своему брату о ситуации с Вадимом. Она рассказала всё: как он признался ей в любви, как предлагал решить все проблемы и даже готов был сделать предложение. В конце рассказа она вздохнула и покачала головой.
– Знаешь, - Джамал сидел, погрузившись в раздумья, - если выхода не будет…
– То что? – Согдиана растерянно воззрилась на него.
– То, возможно, тебе стоит подумать над предложением этого парня, - закончил мысль Джамал и, видя, что Согдиана смотрит на него с недоумением, утвердительно кивнул. – А что ещё делать?
– Хочешь сказать, я должна буду переступить через свои чувства, - пробормотала Согдиана, - и довериться человеку, которого видела всего пару раз? Нет, я не думаю, что у меня получится. Это будет лишь мучение для всех. К тому же, что мне делать с Егором? Конечно, он сделал мне достаточно больно за эти дни…
– Вот, - подхватил тот, - по-настоящему сильные люди должны наступать на горло своим чувствам и не позволять плевать себе в душу. К чему любовь, если она несёт одни неприятности? Ты прекрасно знаешь, что я смирился с твоим выбором, но время делает своё дело. Согдиана, если ты страдаешь, если ты не счастлива, то надо что-то менять…
– Счастлива ли я? – эхом повторила она, смотря куда-то в сторону. – Я не знаю. Слишком много всего произошло за последнее время. И мне предстоит ещё раз хорошенько разобраться во всём. Может быть, в голове просветлеет, и тогда…
– Подумай над тем, что я сказал, - убедительно произнёс Джамал. – Не всё всегда получается так, как мы того хотели бы. Это жизнь, и здесь постоянно приходится чем-то жертвовать.
*******
После встречи с братом, Согдиана отправилась в клинику к маме. Она поймала такси, и по дороге всё думала над словами Джамала. Думала, и её терзали бесчисленные сомнения.
Как может он так просто предлагать ей принять помощь от чужого человека? Согдиана и сама не была наверняка убеждена в том, что все признания и слова Вадима следует принимать за чистую монету. А вдруг он просто пускает ей пыль в глаза, вдруг ведёт какую-то свою игру, преследует совершенно иные цели? Да даже если всё то, что он говорит, правда, что с того? Нет, она никак не может соглашаться на подобную авантюру. Она любит Егора и не сможет его оставить. Пусть в последнее время у них не всё так гладко, пусть ей доставляет немыслимую боль то, что он теперь неразрывно связан с другой женщиной, которая беременна от него. Но это ведь не значит, что она разлюбила его. А его чувства? Если они уже не те, что раньше? Что ей делать, как со всем этим справиться? Она не знала…
Единственный человек, с которым она ещё могла посоветоваться, была её мама. Поэтому Согдиана и хотела поговорить с ней, рассказать обо всём честно, поделиться своими переживаниями. Кто как не мама лучше знает её? Кто ещё сможет выслушать и направить её на нужный путь?
Едва зайдя в знакомую палату, Согдиана не могла не обратить внимание на то, как изменилась за эти тяжёлые дни её мать. В ней больше не было той энергии, бьющей ключом, не было подвижности – она практически не вставала с кровати, а на лице, вместо прежней беззаботности, теперь была печать грусти и уныния. Согдиана подошла к её постели и, взяв за руку, вымученно улыбнулась. Она не хотела видеть свою маму такой, она всё отдала бы за то, чтобы вновь услышать её смех, почувствовать, что она живёт полной жизнью. Своей натянутой улыбкой Согдиана старалась возвратить маме хоть какие-то положительные эмоции, хоть на мгновение увидеть в ответ её улыбку. Она так хотела снова вдохнуть в неё жизнь, но не знала, с чего начать. Внутри у неё было слишком много противоречий: она не хотела расстраивать маму своими метаниями, но и в себе держать всё не могла. С мамой нужно было общаться, вести разговоры, однако порадовать её Согдиане было совсем нечем.
Лариса и сама заметила, что дочь растеряна, что она утаивает какие-то вещи. И, прежде чем Согдиана решилась начать говорить, она первая задала ей вопрос о том, что происходит в её личной жизни.
– Не бойся огорчить меня, - сказала она, поглаживая дочь по руке. – Ты же знаешь, что всегда можешь быть со мной откровенна. Мне будет гораздо тяжелее знать, что ты что-то недоговариваешь…
Промаявшись ещё немного, Согдиана поведала матери обо всём, что произошло с ней в последнее время. Она умолчала, пожалуй, лишь о том, что Егор скоро станет отцом - отцом, но совсем не её ребёнка. В первую очередь, ей самой было чудовищно трудно произносить такие слова. Она рассказала маме о своём нечаянном поклоннике, великодушно предложившем взять на себя все её проблемы. В конце она добавила, что Джамал сегодня ясно дал ей понять, что считает это вполне приемлемым выходом из положения.