Я взвалила этого монстра на своё плечо, чуть не всхрипывая.

— Это же надо так нажраться, — стону я и пытаюсь идти с ним, вернее — тащить его.

— Не надо, пожалуйста, меня оскорблять… — икает он, мне смешно только от того, как заплетается его язык.

— А ведь кто-то клялся, что не будет пить, — напоминаю я ему ехидным тоном. — Я ведь с тебя штраф возьму, пьяное ты животное.

— Да ну, я же тебя озолотил, так что не имеешь никакого права, конфетка, — бурчит он, а я закатываю глаза, и Стефан снова этого не видит. Ему же лучше…

Я продолжаю тащить его на себе, пока он сам еле плетётся по холлу в сторону нашей двери.

Мне приходится оставить его у стены, у которой он тут же оседает, чтобы вытащить ключ от номера. Я судорожно пытаюсь вставить ключ в щелку.

— Так это ты пьяна, — необычно трезво прозвучал его голос позади меня. Я смотрю в сторону и вижу, что эскортника нет там, где я его оставила. Поражённо я поворачиваюсь к нему. — Да что ты смотришь-то на меня так? — смеётся он.

— Ты…притворялся… — хмурюсь я, всё ещё не догоняя.

— Да. Я хотел, чтобы ты меня тащила на себе, — нахально улыбается эскортник.

— Что? — вытягивается моё лицо.

— Помочь открыть дверь али вы напились, как пьяное животное? — передразнивает он меня, а я сейчас чувствую, что упаду на дверь позади меня.

— Али ты придурок, — дополняю я и возвращаюсь к двери, открываю её, спиной чувствуя его взгляд. Ну, это надо так, а? Он всё это время надо мной издевался, выходит?! — Обидно даже, — произношу я, кидая сумочку на кровать, — что ты так со мной. Что я тебе сделала? На покере меня развёл, потом в самом казино прикалывался, и сейчас я тебя тащила по всей гостинице просто так…

— А скажешь, что не понравилось?

— Тащить на себе здорового мужика?! Разумеется, понравилось! — язвлю я, садясь на кровать и устало снимая туфли. Какое облегчение… — Перед друзьями меня опозорил, — вспоминаю я и прикладываю руку ко лбу. — „Рулетка, рулетка“, — издевательски передаю я его слова.

— Ничего и не опозорил… — возражает он, я поднимаю на него свой взгляд, стараясь хоть как-то заставить его почувствовать вину. Стефан закатывает глаза в ответ и смеётся, что поясняет — мой взгляд не действует.

— Да ты как ребёнок в игрушечном магазине там был! Я тебя от каждого автомата оттаскивала! — вспоминаю я, не без усталости в голосе.

— Это моя слабость, да, — отводит он взгляд. — Это как наркотики для наркомана, кровь для вампира, книги для книжного червя, фото для селфи-зависимого, Ламборджини для Алекса….

— Ой, всё, — прерываю я его, подняв руку в воздух, в знак остановки его слов, — я поняла — ты зависим.

— Вообще-то уже нет, — исправляет он, а я взглядом задаю ему вопрос: да ладно?! — Ты знаешь, что мне запрещено ходить в казино, во все казино, которые есть на территории Франции?

— В смысле?

— В прямом. Просто не пускают. Я в чёрном списке. Чую, что скоро мне и в Америке запретят…

— Почему это?

— …если я кому-то ещё перейду дорогу… — поджимает Стефан губы и смотрит в сторону.

— Ты не ответил на мой вопрос, — упрекаю я его.

— Я очень влиятельных людей обыграл в покер. Очень-очень, — добавляет он. — Боялся, чтобы не убрали меня совсем, но всё обошлось, — довольно выдыхает эскортник. — После этого я больше не играю, маму тогда очень напугал.

— А сегодня что было….? — язвительно напоминаю я.

— Сорвался, — соскакивает смешок с его губ. — Я не мог не сыграть! — оправдывается он, а мне как-то всё равно.

— Да, ты точно игрок, — доходит до меня наконец-то. — С кем я связалась…

— Что только не сделаешь, чтобы произвести впечатление на девушку. Видела, да, как я их всех? — азартно бросает Стефан мне. — Как тузик тряпку, ага!

— Ага-ага! — дразнюсь я, устав от этого детского сада. Интересно, он в компьютерные игры тоже играет, зависим?! Говорят, что если человек зависим от чего-то, то он зависим и от другого тоже. Отлично!

— Ага-ага-ага. Я до этой главы дошёл, так что не надо тут мне, я всё понимаю теперь…

Дошёл до главы, где Алекс постоянно повторяет „ага“, смотря на Изольду в душе.

Я шумно выдыхаю.

— Какой умный мальчик, почти всё прочитал.

— Ага.

— Не смешно уже, — презрительно смотрю я на него.

— Ага, хочешь „агакнуться“?

— Что? —, а вот теперь мне смешно.

— Это смесь слов, или надо было сказать „агахнуться“? — притворно задумывается он.

— Точно. Давай „агахнемся“, — развожу я руки в стороны. — Сколько там тебе надо, а? 5.000 долларов? — смеюсь я заливистым смехом.