И хрен знает, почему я её не поимею. Вредину такую.

Мне казалось, что бабуля отступилась, но это было преждевременной радостью. Слишком преждевременной.

Гилберт вместе с бабушкой вновь пришла к нам. Лекси принесла нам всем обед. Отец и бабушка Елены завели «светскую беседу», я же уныло ковырялся в тарелке, то же самое делала и Гилберт.

Зачем всё это устраивается — я одного понять не могу. Если они хотят поболтать, то когда угодно пусть это делают, причём тут я и эта зазнайка?

Но нет, я знаю, что это всё устраивает моя бабуля… что-то хочет от нас. Отец отправился показать бабушке Елены новую отделку своего кабинета. Мы с Гилберт остались один на один.

Я ещё немного поковырялся в тарелке, а затем положил чуть-чуть еды на свою ложку и пульнул в Елену.

— Ты способен обманывать девочек, спать с каждой, но в то же время кидаться в меня едой, как какой-то ребёнок, — пробубнила Гилберт, убирая с щеки салат. — Что ж, похвально. Твой уровень развития остановился на уровне: малолетний ребёнок трёхлетнего возраста, а твоё тело, и в то же время выделяемые гормоны, остановятся на уровне развития, которого достигает пятнадцатилетний подросток.

В неё полетела очередная порция.

— Прекрати это! — выкрикнула она.

Просто бесит.

— Что, не нравится? — усмехнулся я и пульнул ещё. В ответ Гилберт бросила в меня скомканную салфетку.

— Хватит вести себя как свинья.

— Не лезь в мою жизнь, — продолжал я кидать в неё своей едой, а она неустанно вытирала свою одежду и лицо салфетками. Когда я попал ей в волосы, она встала.

— Ты подонок! Чего ты добиваешься?

В неё полетела последняя порция с моей тарелки и попала ей на блузку. Ох, наверное, не отстирается.

— Я тебя просто ненавижу! — вскрикнула Гилберт. Кажется даже, что в глазах у неё слёзы.

— У нас взаимные чувства, — усмехнулся я, но чувствовал себя как-то хреново.

Вскоре вернулась бабушка Елены и мой отец… на меня много кричали. Отец конечно же обвинял меня, а бабушка Елены ещё пыталась предположить, что это у нас была игра, но когда зазнайка разрыдалась горькими слезами и выбежала из зала, то все поняли, что это наша последняя встреча.

Я потёр ладонями от удовольствия, а отец дал мне подзатыльник, после чего я резко встал и ушёл в свою комнату.

Сменив одежду, я вышел из дома через дверь в сад и ушёл к Тайлеру. Дома ночевать не хотелось.

Я чувствовал одновременно и триумф, поскольку эта зазнайка к нам больше не придёт и не будет читать мне нравоучительные лекции, и стыд.

С одной стороны, почему мне должно быть стыдно? Я просто с ней поиграл. Да, жестоко поступил, но она будет мне сама благодарна. Теперь мы не будем видеться, разве что мельком в школе. Уверен, её саму бесили наши «обеды» раз в месяц.

Елена всегда казалось мне какой-то недоступной, даже закрытой. А сейчас я охочусь только за легкодоступными детками. А если бы и начал «охоту» за Еленой, то уверен, что потом мне бы серьёзно досталось от отца и от бабули (Елена ей почему-то слишком приглянулась), а ещё мне кажется, что ничего бы хорошего не вышло.

Впрочем, мне правильно казалось. «Охота» за ней была непредсказуемая, поскольку я быстро из хищника превратился в жертву. А потом началась уже другая игра, которая не поддаётся моему контролю.

***

Я просто стоял, и всё это казалось мне слишком прекрасным сном. Передо мной — автомобиль марки Ламборджини. Рядом стоит мужчина, протягивая ключ. Я стою и охреневаю.

Мне позвонила бабушка. Сейчас в трубке тишина.

— Ну что, тебе нравится? — усмехнулась она, а я, хоть она и не видит, стал кивать, как чёртов болванчик, и лыбиться так, словно… да я не знаю! Чёрт, ничто не сравнится сейчас с моими эмоциями. Это словно не кончать раз за разом, а кончить так, словно в один миг на тебя обрушились сто оргазмов сразу.

— Ты ещё спрашиваешь… Это…

— Теперь твой, — довольно усмехнулась бабушка, а я выхватил ключ, который мне так долго протягивали.

— За что? — прошептал я, не веря своему счастью.

— Да так… будешь должен мне одну услугу, но это всё ерунда. Наслаждайся, внучок, — сладким голосом ответила мне бабушка. Я даже не заметил здесь никакой подставы, поскольку был так сильно рад моей новой малышке!

Я немедля уселся в салон. Всё, как и должно быть. Идеально… Я просто сидел, не двигаясь, на сиденье и оглядывался. Ламборджини, моя Ламборджини!