Да, этот номер шикарен. У нас квартира хуже, чем этот номер. Сделан под несколько комнат, но муж решительно ведёт меня за руку куда-то очень быстро, так, что я не успеваю даже разглядеть помещение. В глаза лишь бросаются свежие цветы в вазах, позолоченные предметы декора и предметы мебели, сделанные под старину. А в спальне стоит огромная кровать с золотыми простынями. Вот это да.

Я присвистнула, но Стефан твёрдо намерен не медлить. Так что он сразу же бросил меня на кровать, я пока оглядывалась на дорогую мебель в комнате и шикарный потолок с лепниной. Ну ничего себе. Такое чувство, что в дворце. Неужели ещё такое делают — прекрасная старина, а то я устала от современного стиля.

Любимый вытащил что-то из позолоченного комода. Наручники, двое. Ну-ну, ожидаемо. Я уже поудобнее легла, чтобы он приковал меня. Мой муж лишь улыбнулся и сделал то, что я ожидала. Отличие лишь в том, что теперь обе мои руки прикованы, а у Стефана была одна.

— Ну что, бросишь меня? — рассмеялась я. Сальваторе лишь улыбнулся в ответ.

— Мм… нет. Я тебя накажу, — задорно расхохотался он и вытащил из комода кое-что ещё. Повязку на глаза. А вот это сюрприз. Муж завязал мне глаза.

Так, что-то это уже отличается от того, что у нас было.

— Стефан…

— Ты сама виновата, — грубо проговорил он, видимо, вживаясь в свою роль.

Любимый стал расстёгивать и снимать с меня платье. Но кое-что не предусмотрел — надо было сначала снять, а потом уже приковывать наручниками. Тихо выругавшись, он освободил меня, снял платье, а затем вернул наручники. Рукам в наручниках не очень-то и комфортно. Теперь я даже понимаю Стефана, ему было не очень удобно. При малейшем движении железо неприятно впивается в запястье.

Чулки с моих ног он снимал предельно медленно, я уже покрылась мурашками. Стефан издал смешок и оставил меня. Небось глядит на меня сейчас — полностью обнажённую, с завязанными глазами и прикованную руками к кровати. Время компрометирующих фотографий!

Будет носить в своём портмоне и вспоминать времена, когда он надо мной властвовал.

Внезапно я почувствовала что-то щекочущее на моей ноге. Кажется, перо. Стефан водил им по моей ноге, а затем решил пощекотать меня везде, на что я только издала стон и дёрнулась, наручники не позволили мне особых движений.

Я почувствовала его губы на своих и расслабилась. Ну вот, будет нормальный поцелуй. Сейчас он хорошенько трахнет меня, и будет это просто секс. А то так громко это назвал: «мучения».

Внезапно в моём рту оказался коньяк, я закашлялась. Муж из своего рта перелил в мой. А затем он, видимо, достал из бокала с коньяком кусочек льда. Он поддразнил меня, поводив им по моей губе, и стал спускать ниже. Кусочек льда задержался на моей шее, в ключице он стал таять, я вся покрылась сильными мурашками. Стефан провёл кусочком льда по моим соскам, от чего я громко вскрикнула и прогнулась. Он позволил почти растаявшему кусочку скатится по моему животу вниз.

Чёрт, я почувствовала сильное возбуждение. Затем муж языком спустил оставшейся кусочек вниз, совсем вниз, и я так дернулась, что почувствовала боль в запястьях.

Холодно. Стефан превратил кусочек льда в воду на моих бёдрах.

Что он делает…

Ну ладно, мне это нравится. Пока что.

Дальше я услышала характерный звук и что-то мягкое на своей груди. Так… это, кажется, крем?

Стефан впился губами в грудь и языком начал слизывать всё это. Теперь я не могла не стонать. Я стала извиваться, а он обхватил меня, всю прогнувшеюся, за спину, и ускорил движения ртом.

Мои бёдра уже начали двигаться, желая получить Стефана, который сейчас в одежде сидел на мне.

Я, кажется, поняла, почему он назвал это мучениями… Любимый шире раздвинул мои ноги, чтобы я не могла начать удовлетворяться.

Я громко простонала и начала умолять Стефана… умолять его войти в меня. Это невыносимо. Он не ласкает меня ртом или руками так, чтобы я могла кончить. Он делает всё так, что я лишь больше возбуждаюсь, но оргазма не получаю.

А затем Стефан провёл чем-то острым по моей руке, от чего я дёрнулась. Вся кожа вновь покрылась мурашками.

— Будешь хорошей девочкой? — произнёс Стефан прямо мне в рот, продолжая заливать в меня алкоголь, от которого мне становилось лишь лучше. Меня постепенно начинал охватывать какой-то приятный дурман.

— Да… Стефан, — вырвались стоны из меня, когда я поняла, что он начал расстёгивать свои брюки, а мгновением позже в моё бедро врезалось что-то твёрдое.

Холодное и твёрдое. Это не…

На раздумья времени не осталось, когда я вся прогнулась от ощущения наполненности.