Часть противовоздушной обороны располагалась в черте города, но фактически за ним, с обратной стороны в противоположность той, с которой мы въехали с Павлом прошлым вечером. Буквально километра три сквозь негустой лесок и мы оказались около ворот, слева от которых располагался КПП. Мы вышли из машины и проследовали туда. Предъявив служебные удостоверения мы прошли через узкий сквозной коридорчик КПП и вошли в расположение части, где нас через пару минут встретил офицер, который препроводил нас в одно из помещений.

– Почему они держат его тут?
– спросил я Павла, когда мы поднимались по лестнице на третий этаж четырехэтажного здания из серого кирпича.

– В местном управлении Службы нет условий. В их изоляторе кто-то сидит и больше там мест нет. Какой-то маньяк или что-то вроде того. Они не хотели сажать к нему объект, да и в обычном СИЗО ему не место. Типа проявили гуманность.

– Должна быть совесть у чекиста...
– начал я было петь. Павел улыбнулся.

– Ага. Жар в сердце, холод в голове.

Нас привели в комнату, где находились три человека.

– Информационно-аналитическое управление Службы, капитаны Осинский и Корнеевский - представился Павел.

Мы поздоровались за руку с мужчинами, которые оказались командиром части, заместителем начальника местного УВД и представителем областного управления Службы. Последнего звали майор Лиходеев. Именно он предложил нам присесть и осведомился у нас:

– Как добрались?

– Хорошо, - ответил я.

– Нравится наш город?
– спросил командир части.

– Мрачновато тут у вас, - отозвался Павел.

– Это все из-за погоды, - парировал командир.
– Приезжайте к нам летом, совсем другое место.

Ага, подумал я, обязательно приеду сюда летом. Просто моя заветная мечта еще раз пропахать 180 километром до славно града Солнцегорска.

Я осмотрелся по сторонам в комнате. Из мебели там было пять стульев, стол и портрет президента. Стены были оббиты лакированными панелями, которые, видимо, уже несколько лет не покрывали никаким лаком. Единственное окно было завешано жалюзи, но и сквозь них было, что на нем висит решётка снаружи. Свет в помещении был тусклым, можно было сказать, что мы сидим чуть ли не сумерках.

– Вы в курсе сути проблемы?
– спросил Лиходеев, когда мы разместились в комнате, а командир и замманальника УВД удалились.

Я ответил, что нам поручили лишь встретиться с объектом и составить справку.

– Больше мы не знаем ничего, - резюмировал я.

Лиходеев достал телефон, набрал номер и коротко скомандовал:

– Приведите.

– Может пока введете в курс дела?
– обратился к нему Павел.

Наш собеседник лишь загадочно улыбнулся.

– Сначала вы должны увидеть объект. А потом я вам кое-что расскажу.

– Наш ждет сюрприз?
– спросил я.

Лиходеев вновь усмехнулся:

– Это уж как вы решите. Может быть для вас это будет сюрпризом, а может быть и нет. Но определённо вы сейчас увидите то, чего совсем не ждали тут увидеть, это я вам гарантирую.

Я встал со стула и подошел к окну. Раздвинув пальцами жалюзи, я стал рассматривать плац части. Не найдя там ничего интересного я вновь оглядел комнату: в ней интересного было еще меньше. На потолке монотонно гудела лампа, которая еле-еле светила.

– Слишком много загадок, - сказал я возвратившись на свой стул.

Лиходеев покачал головой:

– Без загадок было бы неинтересно.

– Может вам тут просто скучно и вы развлекаетесь?
– обратился к Лиходееву Павел.

– Уж поверьте, в областном управлении скучать не приходится. Я выполняю оперативную работу...

– ...а мы пишем бумажки, да-да, - прервал его Павел.

– Ну, - замялся Лиходеев, - я не то имел ввиду. Суть в том, что оперативная работа не дает расслабиться ни секунды. Порой перестаешь замечать удивительные вещи, все вокруг превращается в рутину, скучную однообразную рутину. Многообразие как бы есть, но его как бы и нет, понимаете? Ты перестаешь удивляться. И я вот думал, что меня уже ничего удивить не может. Не просто думал, а был уверен в этом. До того, как увидел человека, который скоро здесь появится. Поэтому я вам ничего не рассказываю. Я хочу увидеть ваше первое впечатление. Мне это важно. Да и вам будет польза.

– Все понятно, - сказал я.
– Что-то долго они идут...

– Скоро придут.

"Скоро" продлилось еще минут семь. Через это время дверь наконец-то распахнулась и двое солдатиков в сопровождении офицера ввели в комнату объект. Когда мы с Павлом увидели его, то сначала пристально уставились ему в лицо, потом переглянулись между собой и вновь посмотрели на объект. Это была девушка.

Да,да, именно девушка. На вид около 25 лет (как впоследствии оказалось, ровно столько ей и было). Она была брюнеткой с прямыми волосами до плеч, которые, как было видно, давно не были мыты. Среднего роста, худая, с правильными чертами лица, большими красивыми глазами она производила впечатление обычно девушки, которую разбудили посреди ночи. Усталость лежала тяжелой печатью на ее лице, но глаза были живыми - она смотрела на нас с Павлом, как будто что-то анализируя. Одета она была в потрёпанные джинсы и рубашку мужского покроя, рукава которой свисали намного ниже запястий. На ногах были кроссовки без шнурков.