Если в тот момент, когда ее привели в комнату, она явно давала понять, что не хочет нас видеть и не горит ни каким желанием общаться, то теперь все ее поведения, жесты, эмоции показывали нам - она хочет говорить с нами. Точнее она хочет нам что-то сказать, но не может.

– Поймите, - она теперь говорила сбивчиво, волнуясь и ее совсем не волновало, что мы это заметили, она просто не хотела, чтобы мы уходили, - вам не надо ничего искать. Все уже давно сделано. Пусть неправильно. Вы все равно не поймете. Просто забудьте про это и ничего не ищите. Будет только хуже, вы можете сделать только хуже, просто поверьте мне.

– С чего нам вам верить, если вы даже ничего толком не объясняете?
– спросил Павел.

– Потому что у меня нет других рычагов воздействия на вас. Я могу только уговаривать нас.

– Алиса, - я обратился к ней спокойно и дружелюбно, - вы же умная девушка. Что-то мне подсказывает - очень умная. Вы прекрасно понимаете, что мы не забудем про это. Ведь понимаете?

Она кивнула.

– Тогда что это даст?

– Я пытаюсь вас предупредить. И вы должны поверить.

Я глубоко вздохнул.

– Если вы хотите нас предупредить, то сначала расскажите, о чем именно. Пока наш разговор здесь не имеет смысла. Вы только запутали всю историю еще сильнее.

– Мне опасно говорить. Если я скажу, то будет очень плохо. Всем.

Мне хотелось взять Павла, выйти с ним из комнаты, переговорить там, потом вернуться и продолжить эту странную беседу. Но мы не могли позволить себе покидать ее, чтобы обсудить нашу стратегию. Как только бы мы вышли за пределы комнаты, Алису бы увели и кто знает, возможно больше мы бы ее не увидели никогда.

– Алиса, - обратился к ней Павел.

– Давайте не будем, - прервала его она.
– Вы сейчас начнете повторять то, что я уже от вас слышала без конца.

– Мы от вас слышим постоянно тоже одно и тоже, - резко заметил Павел.

Пытаясь понять в каком русле лучше вести разговор, я решил не терять времени и просто говорить, задавать вопросы, пытаться подловить ее на чем-нибудь, как это вышло со зданием.

– Почему вы не хотите, чтобы мы занимались этим делом, капали, расспрашивали, искали?
– спросил я.

– Потому что это опасно.

– Для кого?

– Для всех.

– Для кого для всех?

– Для меня, для вас, для всех людей.

– Каких всех людей?
– Павел украл вопрос, который я только хотел задать.

– Если я скажу "для все людей на планете", вы поверите?

– Лично я не только не поверю, но и вспомню идею наших солнцегорских коллег отправить вас в психушку, - категорично резюмировал Павел.

– Как это может отразиться на "всех людях на планете"?
– все не унимался я с вопросами.

– Так, что вы и представить себе не можете. Никто не может. Даже я.

– То есть вы не знаете про что говорите?

– Я знаю только о том, какую опасность несет в себе вся эта ситуация.

– Значит мы говорим о какой-то ситуации? Какой?

– О той ситуации, в которой я сижу здесь, под стражей. Но даже не это самое страшное. Самое страшное - это ваше желание искать ответы. Ответы вы не найдете, даже не надейтесь. А вот беду накликать можете.

В комнате вновь воцарилась полная тишина. Несколько минут каждый из нас пытался переварить произошедшее только что. Я не знаю, о чем думали Алиса и Павел, но я думал про странную одержимость этим делом, которая хватила меня и моего коллегу. И я понимал, что после этой беседы эта одержимость возрастет. Мы получили загадку. Однако была одна вещь, которая очень меня смущала. Я имею ввиду психическое состояние Алисы. Вдруг ее слова просто плод ее же больного разума? Или вдруг она просто пытается таким образом пустить нам пыль в глаза, пустить по ложному следу?

– Мне нечего вам больше сказать, - подвела итог всему разговору Алиса.

– Очень жаль, - ответил я, - наша беседа только начала давать какой-то результат.

Она взглянула на меня и, после небольшой паузы, сказала:

– Николай Корниевский. Родился 26 марта 1980 года. В 2005 году окончил Академию Службы, работал в отделе расследований киберспреступлений, затем в информационно-аналитическом управлении. Группа крови вторая, не женат, встречаетесь с Екатериной Скрябиной, турагентом... Продолжить? Могу еще много чего рассказать.

Я сидел и ошарашенно смотрел на Алису, а Павел таким же взглядом смотрел на меня.

– Скажите, - продолжила Алиса, обращаясь ко мне, - вы уже нашли рисунок Екатерины, где изображена девочка-Алиса?

На какое-то мгновение мне показалось, что все это просто сон и ничего более. Сердце забилось учащенно, я чувствовал как у меня повышается артериальное давление, а голове и брюшной полости раздавались толчки пульсации крови.

– Откуда вы... - нерешительно начал я.

– Неважно.