– А ты попробуй – может, понравится,- сказал Слава, протягивая мне сигарету.

– Перестань,- поморщилась Ира, его подружка,- видишь, она не хочет. Травись сам, но к ней с сигаретами не лезь.

– Да ладно тебе, он пошутил,- произнес Костя, носком ботинка туша окурок,- никто ее не будет заставлять курить.

Это меня успокоило, но свободно вздохнуть я смогла только на улице, когда дождь почти кончился. Без промедления попрощавшись с девочками и их парнями, я торопливо направилась к своему дому.

Вскоре меня окликнула Наташа, что пошла за мной.

– Извини за них. Я не знала, что они такие, и курят к тому же, иначе не позвала бы тебя.

– Ничего страшного,- улыбнулась я,- ты не виновата, и не думай больше об этом.

Наташа с радостью согласилась со мной, и мы закрыли эту тему.

Впрочем, появившаяся этим же вечером в то время, когда я почти заснула, Элафия напомнила мне об этом случае, сказав:

– Знаешь, друзья Наташи не внушили мне доверия. Будет лучше, если ты больше с ними не встретишься.

– Я сама знаю,- откликнулась я негромко,- мне те парни самой очень не понравились, а вот девочки вроде ничего. Но все равно теперь я не хочу гулять с ними – снова будет вспоминаться этот эпизод.

Элафия удовлетворенно кивнула.

– Вот и хорошо.

Больше она ничего говорить не стала, и совсем скоро я заснула…

До конца апреля мы с Наташей гуляли только вдвоем – она после того случая стала меньше общаться с теми девочками.

Так наступил май. С первых же его дней пошли дожди – то надоедливая морось, то сильный ливень. Редкий день был хотя бы облачным, и на улицу выходить не было никакого желания – хватало дороги до школы и обратно.

– Пошли ко мне, поиграем в приставку?- предложила Наташа 6 мая,- все равно на завтра почти не надо уроки делать.

Недолго думая, я согласилась – 5 дней подряд в свободное время я читала книги, и хотелось разнообразить свой досуг.

Оказалось, что за пару-тройку недель у Наташи появилось несколько новых игр. Мы решили пройти только одну, но потратили чуть больше 3 часов, настолько она нас увлекла.

– На сегодня хватит,- решила Наташа, выключая телевизор,- хочешь завтра поиграть еще?

– Можно,- пожала плечами я,- если уроки сделаем быстро.

По пути домой я вспомнила слова Элафии о своей азартности, но успокоила себя тем, что много играть мы не сможем, а у меня такой дома нет, и не будет.

Этот же аргумент я предоставила Элафии, когда она появилась вечером, одним видом своим говоря, что собирается сыпать упреками. Слова мои ее не убедили.

– Дело твое, Китти, но я тебе играть в эти игры по-прежнему не советую,- сказала она неодобрительно.- Сама потом пожалеешь, а поздно будет.

И испарилась, словно и не была моим стражем. Я поняла, что она, должно быть, не в силах заставить меня что-то сделать против воли, но только порадовалась – ведь и правда не видела ничего плохого в том, чтобы поиграть немного на приставке.

Так с этого дня у нас с Наташей и повелось – после занятий мы шли к ней и проходили одну из игр на приставке. С каждым днем время, которое мы на это тратили, увеличивалось, и теперь только приход родителей Наташи мог нас остановить – уже в 6 часов вечера. После мне оставалось 2-3 часа на уроки, которые я зачастую делала кое-как, чтобы все успеть. Поэтому очень редко получала «5», все больше «4», а то и «3». Даже «2» бывали, когда я не успевала или не хотела делать нелюбимые предметы. Поэтому моя успеваемость резко пошла вниз, а я утешала себя тем, что учебный год почти закончился – через 2 недели должны начаться летние каникулы, не обращая на укоры Элафии почти никакого внимания – так мне хотелось еще поиграть в ставшие любимыми игры.

Но из моих иллюзий меня вывела мама, когда, придя с родительского собрания, сказала строго:

– Катя, я сегодня за тебя буквально краснела! Ты съехала по многим предметам! Там, где были 4, уже спорно между 3, а пятерок всего три! В чем дело? Это все из-за Наташи, да?

Я даже сказать ничего не могла – не думала, что все так плохо.

– По алгебре, геометрии и английскому ты вряд ли исправишь оценки,- продолжала мама,- но по биологии, литературе и физике пока спорно, и, если за ум возьмешься, будет 4.

Я понимающе кивнула, наконец, придя в себя.

– И чтобы ты не разочаровала меня снова, я запрещаю тебе общаться с Наташей вне школы, ходить к ней в гости,- добавила мама суровым тоном,- не знаю, чем вы там занимаетесь 3 часа подряд, но только не уроками!

Я, понурившись, кивнула вновь – знала, что спорить бесполезно, и то, что такое наказание пойдет мне на пользу. А в душе порадовалась, что рядом нет Элафии – она бы добавила к сказанному мамой свои упреки и наверняка довела бы меня до слез. Мне ведь и правда стоило ее послушать – а я решила, что все не серьезно, и теперь буду должна старательно заниматься, чтобы исправить плохие оценки. Теперь-то я знала, что мне больше не стоит играть в приставку, по крайней мере, до каникул. А там, возможно, родители мне купят свою приставку…