– Хорошо, я так по ней соскучилась.

– Тогда давай поспешим,- заключил отец, беря меня за руку.

Вместе мы добежали до остановки, сев в подъехавший только что автобус. Он быстро довез нас до дома, и за это время я успела кратко рассказать отцу, как отдохнула в лагере.

В квартиру я вбежала, горя от предвкушения – но мамы не было ни в одной из комнат.

– Наверное, задержалась в больнице,- пожал плечами отец,- очередь большая…

Я согласилась с ним, и начала разбирать вещи. От этого занятия через полчаса меня отвлек телефонный звонок. Отец меня не позвал, и я не стала спрашивать, кто это, зная, что буду его отвлекать. Впрочем, минуты через три отец зашел в мою комнату.

– Маму положили в больницу,- сказал он, едва я успела понять по очень серьезному выражению его лица, что что-то случилось,- сказали, будут делать операцию. Разрешили придти, навестить.

– А что за операция?- спросила я, затаив дыхание.

– Узнаем это у доктора, когда приедем в больницу,- отозвался отец,- нужно собрать необходимые вещи для мамы. Поможешь мне?

Я согласно кивнула.

Вместе мы собрали все необходимое для мамы, и пошли в больницу. Навестить маму я пошла одна, а отец решил поговорить с врачом, пообещав, что позже все мне расскажет.

В палату я зашла, затаив дыхание – опасалась, что увижу маму изможденной. Но она выглядела сейчас, как я помнила ее, радостно улыбнувшись мне, и с моей души упал большой камень.

– Дочка, как съездила?

– Замечательно,- улыбнулась я в ответ,- даже уезжать было неохота. Но я рада, что вернулась.

– Мне придется здесь задержаться на некоторое время, - виновато сказала мама,- справитесь без меня с домашними делами? Готовкой, стиркой, уборкой?

Все это я уже умела немного делать, поэтому горячо кивнула.

– Ты только поправляйся,- с жаром произнесла я,- мы будем навещать тебя каждый день…

Тут в палату вошел отец. Его мрачное лицо напугало меня, но он улыбнулся, посмотрев на маму.

Мы немного поговорили, и через полчаса ушли домой. Не решаясь спросить об операции раньше, я задала этот вопрос, едва с отцом оказалась дома.

– Обнаружили злокачественную опухоль в желудке,- отозвался отец, ужаснув меня,- вылечить нельзя, слишком разрослась, поэтому остается делать операцию. Она будет послезавтра.

Наверное, поняв по моему выражению лица, что я почувствовала кроме ужаса еще и тревогу за маму, он добавил:

– Но прогнозы врачей хорошие, говорят, на этой стадии развития опухоли операции проходят почти без последствий.

Почувствовав облегчение, я смогла улыбнуться. Отец оставил меня одну, а спустя несколько мгновений рядом появилась Элафия.

«Ты и Кодари говорили об этом?- спросила я мысленно,- именно мамину операцию мне Кодари должен помочь пережить?»

Элафия кивнула. Но на мой вопрос о том, как именно он это будет делать, ответить не смогла.

– Такие подробности знают только стражи конкретного ордена – ведь в этом состоит цель их опеки. Раз Кодари сейчас не с тобой, значит, его помощь тебе пока не нужна. Но я уверена, как только понадобится, он незамедлительно появится и сделает все от него зависящее, чтобы помочь тебе.

Я мысленно согласилась с ней, понадеявшись, что его помощь мне не понадобится и сложностей с операцией не возникнет.

Но в день операции я жутко переживала – накануне, навестив маму, я не нашла ее такой жизнерадостной, как до этого. Она улыбалась мне и папе, но я чувствовала, что улыбка эта – неискренняя, и на самом деле маму что-то тяготит. Что именно, мы так и не смогли узнать, поэтому я весь вечер и утро следующего дня не находила себе места от беспокойства, то и дело глядя на часы. И даже появления Кодари не заметила, поэтому его слова приветствия заставили меня подскочить от неожиданности.

– Думай о хорошем,- добавил страж,- всем сердцем надейся на лучшее, не пускай в сознание плохие мысли – они могут осуществиться.

– Это так сложно,- покачала головой я,- я хочу думать позитивно, но не могу.

– Я помогу тебе,- улыбнулся Кодари, скрестив ладони. Приблизил их к моей груди… Легкое, светлое чувство, смесь покоя и радости, посетило меня, и все плохие мысли словно растворились в нем. Это было похоже на клубок тепла, который дарила мне Элафия несколько раз, только намного мощнее. И действовало это тепло не только на тело и душу, но и на мысли.

– Большое спасибо, Кодари!- воскликнула я в порыве переполняющих душу благодарности и радости,- я и не думала, что тебе подвластно такое!

– Подвластно, но применять я могу это лишь изредка,- улыбнулся Кодари,- иначе ты будешь зависеть от этого, а подобного совершенно не должно быть – ведь мне когда-то придется покинуть тебя.

Я понимающе кивнула. Подумала вновь о маме, но теперь с надеждой и верой, что она быстро поправится.

– Теперь ты справишься сама,- вернул меня в реальность голос стража,- но если будет нужна моя помощь – я немедля вернусь к тебе.