Зачем я иду у тебя на поводу?
Ночной холод беспрестанно крал крупицы еле ощутимого тепла. В камине слабо тлели угли. Я сидела в кресле-качалке и угрюмо глядела в оранжевые проблески угасающего огня, представляя как они, должно быть, красиво отражаются в моих глазах.
Зачем я иду у тебя на поводу и позволяю втягивать себя в эту игру? Зачем снимаю комнату в дешевом дряхлом отеле на окраине страны, почти у южной границы, где редко бродит даже самая заблудшая душа?
Поздняя осень рьяно атаковала здешние места, превращая ночи в промозглый, сырой, часто с сильными дождями, холод. Дрова тут были на вес золота, и выданные мне хозяином лачуги я экономила, как могла.
Поежившись и подтянув вытертый шерстяной плед под подбородок, я пошарила за спиной и достала белый измятый конверт. Рядом на столе бодро горела длинная свеча. Я наклонилась вправо к свету и вытащила зачитанное до дыр письмо.
«С 14 ноября жди меня в деревне Сенча, сними комнату в гостинице “Ниджи”, я появлюсь, когда смогу».
Ни приветствия, ни обращения, ни подписи.
Я мрачно усмехнулась и поднесла бумагу к фитилю. Пообещала хранить все его «письма», пусть даже они будут как записки, только вот зачем? Какую теплоту они несут? Где трепет? Хотя бы что-то, что могло б порадовать?
Пламя тут же распространилось на листок и быстро уничтожило наспех написанный указ, оставив ожог на кончиках пальцев. Я погладила подушечки и поднесла ладонь к холодным губам.
Последний раз мы виделись два месяца назад. В похожем, но более уютном месте. Он не хочет огласки отношений. Не хочет пока возвращаться в Коноху. Ему нужно время. Вот что он сказал.
Как долго мне еще замерзать в продуваемой всеми ветрами комнате? Как долго скрючиваться под тонким одеялом, проклиная дешевизну номеров и жесткий как титан матрас?
Зачем я иду у тебя на поводу?
Моя болезненная влюбленность, а ныне моя больная любовь меня погубят. Я слишком долго терпела и ждала. И слишком быстро прыгнула в ту пропасть, что он приготовил для меня. Одна его фраза: «Я хочу остаться с тобой и не хочу искать никого другого», разрезала на спине кожу от лопаток до поясницы и высвободила со жгучей болью два огромных крыла Счастья.
На них я и летала и принимала все, что он нам создавал. Такая жизнь казалась мне логичной. Потому что я старалась ее выстроить с таким сложным человеком как Учиха Саске.
Однако неделю назад я поняла, что наступил переломный момент. Время редких тайных свиданий, постоянное ожидание чуда и страх остаться брошенной - должны уйти. Иначе долго я не протяну.
Мне нужно сказать ему правду, нужно потребовать определенности и четкого ответа: остается он рядом или нет. Очень страшно, я не знаю чего ждать и действую наобум. Но одно я представляю совершенно ясно: каков бы ни был его ответ, узел все равно развяжется, и я обрету либо столь желанную неволю с ним, либо тоскливую свободу без него.
Порыв ветра открыл внешнюю раму и громко стукнул ею о внутреннюю. Удар металлической защелки о стекло заставил вздрогнуть и бешено заколотиться сердцу.
Я встала и подбежала к злополучному нарушителю покоя. Деревянный подоконник давно прогнил, закрепитель для шпингалета отщепнулся вместе с куском деревяшки и лишил опоры наружное стекло. Разбушевавшийся ветер завершил мучения хлипкого крепления и попытался прорвать оборону моей комнаты.
Свет уличного фонаря вяло освещал эту часть номера, но его было достаточно, чтобы произвести кратковременный ремонт. Наспех закрепив расхлябанный шпингалет, я поглядела наружу и заметила плотную тень, шагающую по направлению ко входу в отель.
Отскочив от окна, я засуетилась, начала приглаживать воротник рубашки под теплым пуловером, подтягивать удобные обтягивающие штаны и немного сползшие шерстяные носки. Мне нельзя сейчас простужаться.
Я зажгла еще две свечи, проверила, отперта ли дверь, придвинула кресло-качалку поближе к столу и села в ожидании, не забыв как следует укутаться пледом.
Через минуту полоска пола у порога осветилась тусклым коридорным светом. Темная фигура неторопливо вошла в номер, видимо, боясь меня разбудить.
– Почему ты не спишь? – спросил как будто простуженный голос.
– Ждала тебя.
– Уже три ночи.
– Какая разница, - пожала я плечами. – Для меня время в этом месте слилось в единый серый бесконечный час.
– Я спешил, как мог. Был в другой стране.
– Понятно.
Обычно он делился со мной подробностями своих миссий или исследований, связанных с кланом, но на этот раз мне не хотелось их выслушивать.
– Ты бледна. – Саске подошел ко мне и опустился на одно колено. – Ты нездорова?