– Да. Ты остаешься или уходишь, Саске? Твоя роль приходящего возлюбленного мне уже надоела.

– Ты пресытилась нашими встречами? – удивился он.

– Никогда. – с тоской протянула я. – Я никогда не смогу пресытиться ими, мое сердце говорит, нет, просто кричит, что их всегда будет мало.

– Тогда в чем дело? Почему ты не можешь подождать? – в его голосе послышались облегчение и надежда.

Я приподнялась и погладила любимого по груди.

– Потому что я на втором месяце беременности. Я жду от тебя ребенка. И отныне я просто катастрофически нуждаюсь в определенности и точками над «и».

Я ничего не могла толком разглядеть и почувствовать. Лишь лихорадочный блеск черных жемчужин и полнейшую прострацию его состояния.

Его руки все еще были под моей одеждой, уже согретые теплом моего тела. Саске сидел неподвижно, глядя мимо меня и утопая в океане собственных мыслей.

Испугался? Возненавидел? Захотел уйти?

Еще несколько мгновений и каменная статуя очнулась, высвободила ладони и ловко соскочила на пол. Я впилась взглядом в его фигуру, застывшую у холодеющего камина и сжала в комок свою душу. Если он сейчас приведет меня на гильотину – так тому и быть.

Он заговорил спустя минуту незнакомым более низким голосом:

– Почему ты так плохо натопила комнату? Где еще дрова?

– Я использовала все, которые мне выдал хозяин.

– Чертов жмот, - скрипнул зубами Учиха и направился к двери. – Жди, я принесу еще.

Прошло около пятнадцати минут, прежде чем по номеру разлился ленивый потрескивающий шум и запах полусырых полений. Саске быстро справился с алчной главой отеля и добыл две больших охапки тепла.

Когда с разведением огня было покончено, он подошел к кровати, присел на край и взял меня за стопу, больновато размяв область мышц под пальцами.

– Чтоб у тебя согрелись ноги, - последовал ответ на мой немой вопрос и массаж переключился на вторую. – Ты не должна мерзнуть. Вообще, было глупостью тут замерзать, дожидаясь меня и не менять ситуацию.

– Утром я бы ее поменяла. Но я запаслась теплой одеждой. Было терпимо.

Наступило молчание. Учиха продолжал разминать мне ноги, витая в неведомых мыслях и умозаключениях.

Вскоре эта пассивность начала меня утомлять, я выдернула стопы из его рук и аккуратно заключила в ладони его хмурое лицо.

– Ты остаешься или уходишь? Принимай решение сейчас. Я выдержу.

– Думаешь, я такой подлец, что смогу бросить беременную девушку? – сердито полыхнули черные глаза.

– Если ты не готов к этому, то лучше брось. Я хочу выносить здорового ребенка и не травмировать его психику уже в утробе.

– Конечно, не готов, но я тебя не брошу. – полуусмехнулся будущий отец. – Буду учиться по ускоренной программе. Курс молодого мужа и родителя в кратчайшие сроки. Надеюсь, ты мне поможешь.

– Это не смешно, - разозлилась я. – Я не хочу тебя принуждать быть со мной. Я не беременела специально, я..

– Прекрати, Сакура, ну что за вздор. Я ни в чем тебя не обвиняю. Это случилось и это логично. В глубине души я был готов к такому повороту.

– Оно и видно, - буркнула я.

– Прости, что не пляшу от счастья, - развел руками он. – Однако, я даже рад, что все произошло так быстро.

Я недоверчиво взглянула ему в глаза.

– Хватит сверлить меня своими зелеными глазищами. Ты чего себе напридумывала? Полагала, что я сбегу и оставлю своего ребенка на черт знает кого?

– Ты что имеешь в виду? – подскочила я. – Этот ребенок и мой тоже. Нет, не так. Это, прежде всего, МОЙ ребенок. И останется он со мной. В любом случае.

– А нового папу ты ему искать еще не запланировала?

Я рассвирепела и с силой ударила его подушкой. Саске легко блокировал удар, отобрал ее и откинул в сторону.

– Я тебя придушу! – взвыла я и кинулась на него. – Ты за кого меня принимаешь?!

– Ну надо же какая мученица, - заехидничал парень, пресекая мои попытки вцепиться ему в шею. – Решила, значит, рожать и воспитывать одна? Гордая брошенная женщина?

– Прекрати так говорить обо мне, - силы во мне было предостаточно, а ярости еще больше. – Да, я бы воспитала одна, позволяла бы вам видеться, но унижаться бы не стала, зазывая тебя создать семью!

Я повалила его на кровать и сладострастно сомкнула ладони на шее этой злой ехидны. Саске больше не сопротивлялся, лишь прожигал меня жадным взором голодного волка.

От этих обжигающих очей меня будто окатило ледяной водой. Я отпрянула от своей главной печали и радости и застыла в оборонительной позиции у охотно глотающего дрова камина.