– Мне здесь неклимат.
– слабо улыбнулась я, чуть зажмурившись от прикосновения его руки к моей щеке. – Я устала от местного радушия за эти два с половиной дня.

– Прости, - шепнул он и потянулся ко мне с поцелуем.

Соскучился. Всегда так. Ему нравится близость со мной, а в разлуке ее очень не хватает.

Я ответила на его осторожную пылкость более чем сдержанно. Учиха отстранился и вопросительно поднял бровь. Глядя на него сверху вниз, на возмужавшее лицо, пляшущие блики огня в черных глазах, затаенную ласку, которую он изо всех сил старался воспитать в себе, - я почувствовала таяние льда, заморозившего мое сердце.

Неспособность ему противостоять – вот то, что я любила и ненавидела в себе.

Ну зачем я иду у тебя на поводу?

– В чем дело? Ты плохо себя чувствуешь?

– Нам надо поговорить.

Он вздохнул.

Я часто пыталась слегка сдвинуть Учиху в нужное мне русло, привить ему мысль о семье, о совместном быте. Я не давила на него, старалась поступать мудро и ненавязчиво. Но он ведь знает, черт его дери, что я зависима в своей любви к нему и все приму. Все вытерплю.

– Дай мне еще время, Сакура. Я обещаю все наладить. Но пока что не готов.

– Ты любишь меня?

– Не знаю. Прости.

Заметил боль в моих глазах.

– Я так долго скрывался от любви, так долго ее отвергал. Я разучился любить, пойми. Однако хочу научиться испытывать это чувство снова. Я не лгу тебе.

– А почему со мной?

– Ты мне близка. Мне нравится твое общество. Нравится твоя стать и твой характер. Пусть раньше я этого не замечал.

– Чтобы впустить в свое сердце любовь, надо чаще и дольше видеться с человеком, с которым ты хочешь ее разделить.

– Дай мне время.

Он вдруг откинул плед, взял меня за руку и быстрым, но аккуратным рывком поставил мое тело на ноги и прижал к себе. Немного грубым движением запрокинул мою голову, смахнул волосы с лица и стал целовать в губы, требуя все больше и больше отдачи.

Я ответила. А что еще оставалось делать? Я ведь тоже истосковалась по нему.

Холод в комнате стал уступать адреналину и постепенно разогревающейся крови. Страсть, с которой он напал - подавляла и подчиняла разум. Все, что вертелось у меня на языке, растворилось его ласками, подалось навстречу и закружило в урагане предвкушения и томной радости.

– Научи меня, - шептал на ухо хриплый голос. – Научи любить и покажи свою любовь. Покажи, как ты ждала меня.

Я вцепилась в его волосы и измучила наши губы, как он хотел, плотно прижимаясь к напрягшемуся телу и опуская свою руку на твердый живот.

Мокрый плащ страшно мне мешал и одновременно охлаждал вспыхнувшую страстью голову. Я молниеносно развязала тесемки и отшвырнула противную ткань в угол комнаты. Саске усмехнулся, подхватил меня под ягодицы, посадил на себя и медленно развернул нас к кровати.

– Постель ледяная, - напомнила я. – Мы там околеем.

– Мы там вспотеем, - пообещалось мне.

Двое тел плавно опустились на неудобное ложе, руки Учихи забрались мне под рубашку и шокировали своими ледяными прикосновениями.

– Холодные, - выдохнула я, едва не рассмеясь. – Саске, ты меня заморозишь.

– Извини, - со смешком ответил он и тут же посерьезнел. – А так тоже холодно?

Его пальцы коснулись моих сосков, заставляя их мгновенно затвердеть и стать послушным импульсом в очереди за удовольствиями.

– Стой, подожди. – я уже начала задыхаться и перехватила над одеждой его ладони. – Мне надо тебе кое-что сказать.

Саске недовольно на меня посмотрел, выпрямился и присел мне на бедра, не вдавливая полностью своим весом в кровать.

– Так больше продолжаться не может.

В полутьме было непросто рассмотреть выражение его лица, о недовольстве мне приходилось, скорее, угадывать.

– Я знаю, как будет развиваться дальнейший сценарий. Мы будем заниматься любовью, на утро снова, затем еще два полунежных дня и какое-нибудь коротенькое путешествие вместе. А потом опять разлука, твое письмо голубиной почтой недели через три и свидание в одной из затерянных и увядающих деревень, где нас никому не удастся узнать. И ты снова скажешь мне, что тебе требуется время или что наших встреч больше не будет. Что ты потерял интерес ко мне.

– Я не потеряю интерес к тебе, - взвился с пол-оборота парень.

– Шшш, я не договорила. Даже если твои зарождающиеся чувства перерастут во что-то существенное, и ты захочешь сделать меня своей спутницей жизни, или наоборот, навсегда изгнать из нее, это не изменит нашей с тобой ситуации.

Мне показалось, что Учиха напрягся.

– Я не могу и дальше так жить. В этом противном подвешенном состоянии. Мне нужна определенность. Какой бы она ни была – горькой или сладкой.

– Ты говоришь так, как будто собралась ставить мне ультиматум.