– А кто им будет помогать, когда боги исчезнут с лица Земли? Они должны учиться самостоятельности в принятии решений и действий.

– Разве такое возможно?
– удивился Никита.

– Ну, не все же время человечеству сидеть в люльке. Когда-то придется выбираться наружу и принимать решения самостоятельно.

– И когда это произойдет?

– Как только, так сразу,- поступил загадочный ответ.

А бой тем временем продолжался. Несмотря не ожесточенное сопротивление со стороны защитников периметра, когда казалось, весь лес ощерился всполохами от разрывов снарядов и выбросов огнеметов, штурмовые группы медленно продвигались вглубь леса, оставляя при этом за собой просеку метров двадцать в ширину, и, одновременно, прожигая такую же просеку впереди себя.

Чуть позже наступающие немного перестроили свои ряды. Две крайние машины отступили назад, а оставшиеся перестроились в клин. При этом отставшие машины встали сзади клина, и так и следовали в дальнейшем.

Перестроение удивило даже Никиту, ибо в плане такого не было. Но, как бы то ни было, наступление продолжалось. Однако в какой-то момент внутри у Никиты появилось сосущее ощущение опасности. Нет, не кораблю, а тем, кто пробивался к центру леса. Он оглянулся вокруг и заметил, что не только у него тревога в глазах. Что-то должно было случиться. И это что-то было страшным. Несущим смерть практически всем группам наступающих. Хотелось кричать, отозвать группы назад до выяснения ситуации. Но кто он такой, чтобы отдавать подобные приказы?

А бой, между тем, достиг своего апогея. Уже были потери среди броневиков, особенно в тех группах, которые наступали по коротким маршрутам. Внимание Никиты привлекла одна группа. Она как раз находилась напротив корабля. Из десяти броневиков клин держали только пять, а из двух машин, идущих сзади, осталась только одна. Вероятно, эта машина имела особую задачу, поскольку все машины, идущие впереди, делали всё от них зависящее, чтобы прикрывать этот броневик.

И вдруг, ох, уж это "вдруг", на земле начался сущий ад. Началось с тех направлений, которые располагались по длинным маршрутам. В какой-то момент земля вокруг машин вздулась. В воздух взлетели огромные комья земли, все заволокло дымом и пылью, скрыв колонны наступающих, а когда пыль осела, и гарь снесло в сторону, машин не было, а была огромна воронка, с осыпавшимися краями. Точнее, было две воронки, поскольку подобное произошло и с той группой, что двигалась навстречу.

В кабине кто-то ахнул, а Никита вцепился в поручни кресла, уставившись в экран. Тем временем, ад на земле продолжался оранжевые броневики, идущие по коротким маршрутам вдруг один за другим стали вспыхивать. Краска чадно горела, превращаясь в цвет побежалости. Машины почти одновременно остановились. И вроде бы, внешне они были целыми, но внутреннее чутье говорило, что внутри были мертвецы. Если вообще были, а не сгорели в том, адском пламени, которое охватило машины.

Охватив единым взглядом поле боя, Никита понял, что сражение проиграно. И хотя тарелки все еще носились над полем боя, поливая огнем лес, но не было самого главного - пехоты, которая должна была закрепить успех.

В это время внимание Никиты, что в ближайшей к кораблю наземной группе не все броневики были уничтожены. Тот броневик, что шел сзади, несколько поотстал от основной группы. И, вероятно, это спасло и его, и экипаж. Потому, как только была совершена незримая атака на основную группу, водитель броневика быстро сообразил, что впереди смертельная опасность, а потому не только остановился, но и попытался сдать назад. Увы, его настигла незавидная участь. Слева из ближайших зарослей леса мелькнула молния и ударила прямо в правую сторону, где сидел водитель. Броневик сразу остановился, но тут открылась левая дверь и оттуда буквально выпал человек все в том же оранжевом комбинезоне. Судя по всему, он тоже был ранен, но все же пытался залезть под броневик, надеясь там укрыться.

Никита сразу сообразил, что спасшемуся пехотинцу нужна помощь, и он буквально взревел:

– Внимание! Наш выход. Я сажаю космолет, Педро и Ян быстро на нижнюю платформу. Как только откроется рампа, вы с нее спрыгиваете, и как хотите, но оставшийся в живых должен быть на борту. Вам понятно???
– И он повернулся к воинам. Но те уже приняли приказ и буквально спрыгнули на грузовую палубу.

По невероятно крутой глиссаде Никита посадил корабль позади броневичка. Но прежде, ударил из всех имеющихся стволов пушек по ближайшему от него лесу. Там что-то полыхнуло, но внимание Никиты уже было обращено к действиям у броневика. Воины действовали слаженно и предельно быстро. Они буквально вырвали оставшегося в живых из-под машины и с ним на руках вскочили на рампу, которая тут же стала закрываться. Никита вывел двигатели на взлетный режим и...ничего не произошло. Нет, двигатели ревели на пределе, но корабль не двигался вверх, будто его что-то сдерживало. Потом почему-то стал сползать в сторону центра площадки, совсем понемногу.

Да, Никита растерялся на мгновение. Но тут кто-то сбоку сказал, будто выдохнул

– Купол.

Никита посмотрел на сказавшего это слово, и наткнулся на взгляд Тании.

– Что ты сказала?

– Нас накрыли куполом.

– Ты хочешь сказать, что мы в ловушке?

Тания ничего не ответила, только покачала головой. Никита осознал создавшееся положение, выпустил посадочные стойки и посадил корабль на землю. Нужно было понять, что случилось с кораблем, и как из этой ситуации выкарабкиваться.

В это время на летной палубе показались Педро с Яном, который нес спасенного человека. Им оказалась миловидная пышногрудая девушка с русыми волосами и ярко-синими глазами.

– Представляю спасенного воина. Зовут ее Метара. Она оператор той машины, что осталась за бортом, - доложил Ян, бережно опуская девушку на пол.

"Быстро сработал, - подивился Никита.
– Не прошло и пяти минут".

,- Здравствуйте, Метара. Вы здоровы?