Также выдержка Боба проявилась в бесконечно нудных беседах с полицией, которой тратить свое время на какие-либо разговоры хотелось еще меньше, чем самому Бобу. Один раз наметанный глаз бывалого дальнобойщика четко и явно разглядел в кармане куртки одного из полицейских пачку сигарет, но ни одна из заветных сигарет так и не попала к нему в руки! Пережить эту суету в одном флаконе даже такому тертому калачу, как Боб, было тяжко, но по окончанию своего пребывания в госпитале он так никого и не треснул по голове. Это был хороший знак.

Когда экстренная помощь прибыла на шоссе, Боб Гаррисон был уже без сознания. Импровизированная повязка на голове полностью пропиталась кровью, а бледное лицо Боба вполне можно было спутать с настоящим силуэтом полтергейста.

Первым делом, придя в себя в больничной палате, Боб спросил об участи других участниках аварии. Как говорилось ранее, обвинения Бобу Гаррисону никто не предъявлял. Маленькая надежда все же таилась в душе Боба. К сожалению, ответ был неутешительным — семейство Диггенс погибли на месте. По словам врачей, Макс Диггенс потерял слишком много крови вследствие черепно-мозговой травмы. Врачи попытались утешить Боба тем фактом, что при подобной травме и в состоянии шока смерть мальчика была безболезненной. Однако Боба это ни капли не утешило. Он все еще не отошел от ночного кошмара, и любое упоминание о мальчике вызывало у него приступ легкой дрожи. Облик мертвого ребенка до сих пор стоял перед ним — с пустыми глазницами и весь в крови.

«Смерть мальчика была безболезненной».

Ага. Как же.

Что касается Кейси Диггенс, ее кончина была весьма удивительна, но вместе с тем не вызвала вопросов. По словам экспертов, Кейси погибла не сразу, какое-то время сердце в ее груди билось, как у любого живого человека. Но, видимо, это самое сердце не выдержало ужасной смерти сына. И в какой-то момент сердце Кейси Диггенс просто разорвалось.

Обвинения по данному делу озвучивать никто не стал. В этом не было никакого смысла. Экспертиза показала, что тормоза автомобиля Кейси Диггенс действительно были неисправны. Тормозные колодки износились окончательно, но Кейси — женщина, единственным мужчиной которой был ее восьмилетний сын Макс, не обладала достаточным опытом и знаниями, чтобы предугадать исход событий. Это дало печальные результаты.

Так же медицинский персонал на ряду с представителями власти не могли не заметить, что больше судьбы семейства Диггенс Боба удручала участь его Мерседеса. Кто-то мог бы подумать, что при данных обстоятельствах это было чересчур жестоко по отношению к Диггенсам. Но Боб был иного мнения. У него имелась склонность, которую следовало бы держать в узде: в мозгу Боба Гаррисона всегда было четкое разграничение, что важно в данный момент, а что более не имеет ценности. Так вышло, что семейство Диггенс больше ценности не представляло. Даже если бы к нему ворвались разъяренные родственники и начни колотить и винить Боба. Грузовик Боба в отличие от Диггенс еще имел шанс на жизнь, хоть и не долгую. И больше тут нечего было сказать.

Дальнобойщики всегда считались тем контингентом водителей, которые, если бы у них и имелась страховка, использовали ее лишь в качестве запасной туалетной бумаги. В нынешнем положении Боба работать ему запрещалось еще не одну неделю, а то и месяц, но для человека, живущего только этой самой работой, подобный отпуск был большой роскошью. Врачи просили и даже настаивали на том, чтобы Боб воздержался от необдуманных поступков. Они предупреждали, что выходить из клиники на половине процесса выздоровления крайне неразумно. Боб пробыл в больнице всего две недели, но только одним его ребрам был необходим месяц времени на восстановление. На врачебной памяти госпиталя Святой Елены подобные выходки позволили себе только два человека (невеста с переломом ноги в день своей свадьбы и какой-то хиппи, болеющий гриппом, но еще сильнее болеющим премьерой нового фильма о «Звездных Войнах»). Оба в конечном итоге вернулись обратно.

Невесту можно было понять. Ведь все мы знаем, что в день своей свадьбы не найдется ни одной девушки, для которой сломанная нога будет препятствием. Более того, некоторые девушки, сломай они себе обе ноги и обе руки, будут также уверенно цепляться зубами за землю, медленно, но верно, перемещаясь к алтарю. Для них замужество запрограммировано на генном уровне. И с этим ничего не поделаешь.

Что касается хиппи… медицинский персонал до сих пор гадал, как такой щуплый парнишка смог спуститься с окна четвертого этажа больницы. Посреди рабочего дня. В одних трусах.

Боб Гаррисон, человек с переломанными ребрами и сотрясением мозга, решил, что займет твердое третье место в данной эстафете. По крайней мере так решил сам Боб, а для него собственные решения были чем-то сродни официальной выписки. К тому же больница всегда ассоциировалась для него, как обитель смерти и наводила откровенную тоску. Сейчас бывалому дальнобойщику нужен был свежий воздух, ощущение свободы и открытое пространство.

Перед уходом из палаты Боб еще раз взглянул на себя в зеркало. Растительностью он оброс еще больше прежнего. Рыжая борода закрыла даже его приличных размеров нос картошкой, а мелкие посаженные глаза теперь вовсе казались двумя пуговицами. Брови Боба имели уникальную форму, из-за чего казалось, что тот вечно хмурый и не в настроении. Так или иначе, несколько раз обмочил свое лицо водой, Боб вышел в коридор, в котором не было никого, кто не имел бы на себе белый халат.

Боб был пожизненным холостяком, детей не имел. За жизнь длиною в пятьдесят два года, у бывалого дальнобойщика было много женщин и каждая была не похожа на предыдущую. Однако ни одна из них не смогла высосать из Боба те чувства, которые подкреплялись соответствующими поступками, куда более серьезными, чем долгие ночи в постели и мимолетное прощание на следующее утро. Боба это нисколько не расстраивало. Он всегда считал, что не все эмоции можно взять и выдавить из себя. Не все и далеко не для всех. Нужна подходящая женщина, и, хоть по Бобу Гаррисону этого не скажешь, в нем жила романтика.