Женщины менялись снова и снова, а та единственная так и не сумела проникнуть в его сердце. В этом и была основная проблема. Боб был уверен: если ты пытаешь проникнуть куда-то, то изначально двери в искомое место были закрыты, а значит, это место не для тебя. Твое место там, где никто не запирается на ключ. Двери Боба всегда были открыты, и бывалый дальнобойщик верил: наступит день, когда в эту самую дверь войдут, словно в собственный дом. И тогда Боб поймет, что пришла не просто очередная женщина, а настоящая любовь.

Родители Боба, жившие на другом конце земли, давно приняли позицию своего сына. Не противились они и тому, что их родное чадо выбрало для себя жизнь вечно странствующего водителя-дальнобойщика, транспорт которого был для него и домом, и работой, и семьей. Потому, пересчитав все сбережения, отец и мать Боба решили податься в путешествие и прожить остаток дней на берегу какого-нибудь красивого озера, в деревянном домике с собственной домашней козой (ну кто не мечтает о своей домашней козе?). В домике, где нет ни забот, ни телефона, по которому родители узнали бы о трагедии Боба. Сам Боб принял решение родителей жить на отшибе так же спокойно, как они приняли образ жизни своего родного сына. После помощи с переездом он периодически навещал своих стариков.

«Пусть доживают свою жизнь в тишине и уюте, — повторял себе Боб, — они заслужили это».

Боб часто вспоминал те яркие моменты, когда они с мамой проводили часы напролет на кухне, воплощая очередное блюдо из поваренной книги в жизнь. Это не только научило Боба готовить, но и сближало его с родной матерью. Сближало особенно сильно. В такие моменты, кухня ненадолго превращалось в их особенное место. Место, пропитанное теплом и уютом. И конечно же вкусными запахами из духовки.

Что касается родного отца Боба, то тот однажды, когда его родной сын разбил колени, пытаясь научиться кататься на велосипеде, сказал: «Бобби, в этом мире мы постоянно куда-то двигаемся. Крутим педали и мчимся навстречу своим желаниям. Мы преодолеваем трудности, забираемся в горы и порой не оставляем время на отдых. Но падая, мы всегда можем рассчитывать на опору. И она будет ближе, чем ты думаешь». В тот день отец Боба вручил сыну самодельные защитные пластинки на колени и локти.

Родители подарили Бобу не только счастливое детство, но и один простой урок — поддержка важна. Но никто, кроме твоих стариков, не станет для тебя той каменной стеной, той опорой, в которой нуждается каждый хотя бы иногда.

Все эти мысли прошлого пронеслись в голове Боба в одно мгновенье, в тот короткий период между тем, как бывалый дальнобойщик вышел в коридор больницы и тем, как он осознал совсем нелицеприятный факт. Боб Гаррисон все еще думал о семействе Диггенс.

"Поддержка важна"

"И кто теперь поддержит их, скажите мне на милость — спросил Боб, обращаясь в собственной голове ко всем и одновременно ни к кому — черт, и почему такое дерьмо должно происходить в этом мире?"

И хотя Боб Гаррисон официально считался невиновным в смерти семейства Диггенс, сам Боб никак не мог принять то, что он стал частью чей-то кончины. Стал частью увядания человеческой жизни. Не свидетелем, но одним из ключевых персонажей этой непростой драмы. И Бобу Гаррисону такая роль была весьма не по душе.

Оказавшись в коридоре Боб знал, что не увидит своих родителей, сидящими на скамейке. Он знал, что они не ждут его, но почему-то сейчас хотел этого больше всего. Он ощущал, что ему как никогда нужна поддержка.

Но это чувство исчезло так же быстро, как и появилось. Боб вернулся в реальный мир, напоследок оглянулся по сторонам и покинул стены госпиталя. Он никогда не был любителем легких прогулок, но весь его торс был изрядно перегипсован, и врачи настояли на том, что пока ребра не срослись, необходимо совершать определенные дыхательные движения. А потому Боб решил пройтись по дороге, ведущей к улицам города через аллею. В планах Боба Гаррисона воображаемым маркером в голове было трижды подчеркнуто: «Зайти в мастерскую». Для более весомого напоминания полицейские вручили ему визитку от мастерской. Они даже предлагали личное сопровождение, что для полиции, какой ее знал бывалый дальнобойщик, было не совсем свойственно, но Боб любезно отказался. Однако намекнул, что на улице ему не помешала бы какая-никакая рубашка поверх его грязных вещей, которые позже были постираны и приведены в порядок.

В итоге заветная рубашка нашлась довольно быстро — его собственная рубашка, о чем Боб узнал немного позднее. Одна медсестра сказала, что некоторые вещи в его грузовике уцелели, среди них была одежда и любимая бейсболка Боба. Боб был рад, но потом радость начала спадать. В голове Боба пронеслась мысль, не дававшая ему покоя.

«Как же странно. В этой аварии погибло два человека. Всюду были пламя и огромные куски металла, разлетевшиеся кто куда. Но рубашка и те чертовы сигареты… их смерть обошла стороной».

«Смерть мальчика была безболезненной».

Боб вспомнил окровавленную одежду Макса Диггенс и окончательно утратил радость от того, что наконец покинет стены госпиталя.

Полицейский сказал Бобу, что его грузовик находится недалеко от города. Полиция также известила дальнобойщика, что о его приходе в автосервисе будут оповещены заранее. На самой визитке Боб разглядел напечатанные золотыми буквами на фоне зеленых лесов слова: «Дикий мотор».

И если не в больничной палате, то логичнее всего было бы предположить, что эту ночь Боб Гаррисон обязан провести в каком-нибудь дешевом отеле. Единственный вариант для человека, находящегося в чужом городе, среди чужих людей и чужих мыслей. Но сам Боб, конечно же видел лишь одно решение. Сегодня Боб Гаррисон, дальнобойщик до кончиков пальцев, был уверен — его средство передвижения сегодня станет для него ночлегом, и хоть для дальнобойщика это являлось обыденным, но добраться до машины в подобном состоянии обыденным явно не было. Так или иначе, для начала нужно было размять ноги, а там и на такси можно было наскрести.