— Это про то, как тебя чуть их ядом не грохнуло?

— Ты же знаешь, что яд на меня не действует. Ну, не учитывая того случая с глазом, — выразительно тряхнул рукой Аллен.

— Когда тебе по нему попали?

— Ага, — согласился юноша, потирая левый глаз. Как раз тот, что тогда пострадал. Сейчас он уже выглядел совершенно обычным, будто и не было никакой смертельно опасной для человека травмы. — И метка яда никак не исчезала. Так потом ещё глаз заболел и стал хуже видеть. Я перепугался.

— Не ты один, придурок. Как вспомню это выражение всеобщей паники. Наверное, люди так могут, если столкнуть их в бездну конца света! Думаю, кое-кто мог бы до сих пор видеть эту сцену в кошмарах.

— Всё было не так ужасно.

— Ну да. Во время рядовой тренировки тебе повредило глаз, да ещё и ядом акума.

— Это не глаз. Меня лишь едва поцарапали, — отозвался Аллен, проводя пальцами по брови. — И всё же исчезло. Да, через несколько часов вместо привычных минута-две. Но исчезло ведь, и всё получилось хорошо. Момент, когда я был действительно рад, что у меня чистая сила есть в руке, разруливающая такие ситуации в мою пользу. Чего бы я без неё делал?

Аллен погладил ладонь как раз там, над зеленоватый крестом, утопающим в ненастоящей плоти, снова вспоминая о сне. Сне, в котором он был совсем не рад и даже хотел заменить руку на руку мёртвой матери! Чёрт, у него там даже лопата откуда-то взялась!

Аллен снова рассмеялся, пиная Джасдеби и махая рукой.

— А новых данных о причинах конфликта Графа и чистой силы нет?

— Нет. От слова совсем.

— А почему книжники управляют чистой силой? Я хотел спросить у рыжего, да забыл в тот момент, обидно.

— В ковчеге-то?

— Ага. Так почему они…?

— Потому что умнее остальных. Слушай, у книжников есть собственные секреты, и мы ими никогда не интересовались. А что наши по этому поводу говорят?

— Да я и не говорил об этом. Разве что с Трайдом. Он недавно заскакивал на пару часов, трудоголик чёртов. Он мне объяснил, почему Роад играла с Лави и пыталась убить его сердце. А то от самой Роад разъяснений хрен дождёшься, у неё всё под секретом.

— И почему же она это делала?

Аллен закусил ноготь. Джасдеби, определённо, тоже ничего не знали. Вообще в Семье Ноя царила такое раздолбайство, что поверить в их серьёзные намерения уничтожить мир мог только безумец, которому концы света со всех сторон мерещатся.

— Всё началось с проклятия одного человека, уничтожившего своё сердце. Тот ещё не был книжником и вообще не был, может быть, первым, кто попал под это проклятие или то, чем оно было. Точно неизвестно, может, просто напоролся на нечто нехорошее, в то время такая дрянь творилась. Но все его связи с другими людьми и историей оказались разрушены. Он стал никем. Вот как было дело. И он занял место у обочины сначала, а потом додумался до ведения записей того, что он, как полагал, может оценить куда вернее людей. Объективней. Правдивей. Тогда его и нашли те, кто называли себя книжниками. С трудом слушавшиеся своих заветов, они жили и видели в этом мужчине потенциал. И тогда же нашли ещё и мальчишку с такой же проблемой. И решили передавать эти знания новым способом, растить подобную смену, выискивать по свету, путешествовать, расширять ряды организации. Шли годы, сменялись поколения, и бессердечные книжники всё больше презирали людей и, казалось, вели историю лишь для того, чтобы увидеть крах человечества, становясь озлобленными, самовлюблёнными. Они научились сами проходить через проклятие, собственноручно калеча себя и своих учеников.

Тогда изменилось что-то, появилось мнение, что сердце – чувственную или эмоциональную сторону человека или, что скорее, души – можно отгородить, а не уничтожить полностью. Эта идея получила популярность. Печать, что была на щеке Лави, когда Роад пыталась убить его, – печать проклятия. Раньше первые книжники все были с такими.

Миры Роад как раз и управляют сердцем, ибо им и созданы на деле. И, к примеру, старшего Книжника она бы туда заманить не смогла. А вот Лави оказался уязвим, так как всё ещё человек с этой стороны. Его душа всё ещё слишком открыта. Вот так.

— Вау, — теперь пришла пора удивляться Джасдеро. — Этот рыжий и его старик-учитель интереснее, чем кажутся на первый взгляд. Думаешь, мы увидим их завтра?

— Завтра?

— Ну да, когда Лулу препроводит нас в Чёрный Орден. Или тебе ещё не сообщили о главной вечеринке месяца?

Комментарий к Глава 37. Сны и явь. В моих примечаниях видно, что в марте сего года я дописала черновик 44 главы. Зима и весна были непродуктивными для фиков и даже дописанная одна глава была для меня событием достойным)

Однако, теперь я дописала 59 главу. И подсчитав прошедшее время и количество глав (пусть даже половину я написала в последний месяц) понимаю, как всё неплохо.

Не считая самой цифры конечно.. 59 глава.

Блин.

Зачем мне столько?

Ах, и ещё момент, на счёт 59 главы – она ужасна. Она спровоцирована персонажами, сказавшими «я хочу и буду» и хоть в мыслях всё выглядело неплохо, в Ворде получилось…

Ужас. Я ненавижу её. Призываю ненавидеть эту главу уже сейчас, когда вы даже подозревать не смеете о том, что именно там будет происходить. Я знаю, что винить надо автора, не способного довести её до приемлемого уровня, но всё равно, начинайте ненавидеть эту главу!