— Я нашла Раису, - объясняет девушка, когда Тимур придерживает уставшую Элизу за плечи.

— Что случилось после Курска?
– спрашивает Тимур. — Где Ян? Помню, когда меня впервые ранили, и мне было страшно, он держал мою руку и говорил : Будешь ты жить еще долго и счастливо. Будем на свадьбе твоей мы отплясывать. Я его хотел пригласить на нашу с Элизой свадьбу. Он ведь был с тобой, Рая? Рад, что ты выжила.

— Свадьбу?
– зрачки Раисы расширяются, и она обнимет Элизу.

— Да, после Курской битвы, я поняла, что Тимур мне не просто друг, у нас, есть чувства друг к другу, - улыбается медсестра.

— Я сделал ей предложение, - Тимур прижимает к себе невесту.

— Рада за вас ребята, и желаю счастья, - Раиса натягивает улыбку. — Но, Ян не будет отплясывать на вашей свадьбе. Ян попал в ловушку, под Минском. Я уже два года пытаюсь что-то сделать. Пыталась пробраться туда. Поговорить с выжившими евреями, после освобождения. Ничего. Абсолютно ничего. Победоносная армия германии потерпела поражение, но рядом с нами нет многих.

— Мне жаль, Рая, - руки Тимура дрожат, когда он отстраняется от Элизы, чтобы обнять Раису. — Надо будет помянуть комбата. Столько наших перебили, немецкая гадина! Никогда не прятался за нашими спинами.

— С победой, вас, - негромко шепчет Раиса, обращая внимание на девушку-регулировщицу.

— С победой нас!
– улыбается Тимур.

— Мне пока, - прощается Раиса.

Тимур останавливает ее, и подзывает одного из сослуживцев, чтобы тот запечатлел их на фото.

Раиса обнимает Элизу, прекрасно понимая, через какой Ад они прошли. Они прошли сквозь Ад и выжили. Теперь война окончилась, и им нужно жить и улыбаться. Раиса улыбается на фото.

Она была медсестрой Красной армии.

“На память. Берлин сорок пятого.”

Века ушедшего в воспоминания.

Но, как только фото снято Раиса обещает, что обязательно напишет письмо по адресу, который ей написала Элиза и отходит к стене. Ее слез не должен никто видеть. Никто. Она опирается о стену, но силы покидают ее. Она медленно съезжает на землю и закрывает свое лицо руками, ведь ее слезы никто не должен видеть.

— Вот я и в Берлине. Мы победили. Все мы. Маргарита, Ян, вы рядом со мной. Вы тоже в Берлине. Мы победили. Вы не умерли, и вы тоже победители в этой войне…

На ее глазах слезы, и одна из девушек-регулировщиц подходит к ней, чтобы спросить, что случилось, и, смотря в глаза девушке Раиса понимает, что ей нужно привлечь внимание Майклснов, ведь Ребекка обещала помочь ей. Раиса внушает девушке отдать ей флажки, и становится на пьедестал. Она становится на пьедестал, чтобы регулировать не просто движение и привлечь внимание. Она регулирует победу. Регулировщица в потертой гимнастерке.

Май 1945 года. Разрушенный Берлин. Бранденбургские ворота. И девушка-регулировщица - символ Победы…

Утро 2 мая 1945-го выдалось ласковым. Ефрейтор Шальнева регулировала движение нашей военной техники в полутора километрах от рейхстага. Вдруг одна «эмка» съехала на обочину, из машины вышел поэт Евгений Долматовский и фронтовой корреспондент Евгений Халдей. Опытный глаз фотокора ТАСС сразу же «выхватил типаж». Халдей не вышел из машины спокойно, как это сделал. Долматовский, он выскочил из нее, словно его ошпарили кипятком, чуть не сбив своего товарища с ног.

Закружив вокруг девушки, будто шмель, он с улыбкой до ушей протараторил:

— Скажи мне, красавица, откуда ты родом?!

— Сибирячка я, из деревни, название которой вам ничегошеньки не скажет, — улыбнулась в ответ регулировщица.

Щелкнул затвор «лейки», и Мария Шальнева попала в историю…

Из Германии, Англии, даже Новой Зеландии в Воронеж до сих пор идут письма: расскажите о судьбе девушки — регулировщицы, фотография которой в центре майского Берлина стала своеобразным символом и даже визитной карточкой страны — победительницы. На фото — Мария Шальнева (а позже, в замужестве, — Ненахова), тетя Маша, к которой мы и бегали смотреть единственный на весь дом телевизор. Позже по приглашению школьного начальства она не раз рассказывала про те тревожные и радостные дни уходящей войны.

К весне 45-го за ее плечами остались тысячи фронтовых километров: Новохопёрск, Кантемировка, Ковель, Познань и, наконец, Берлин…

Девушки — регулировщицы из 87-го отдельного дорожно-эксплуатационного батальона с лихвой хлебнули горячих фронтовых дорог. Из пятерых подруг Марии, призывавшихся с ней из одного военкомата, трое навсегда остались в солдатских могилах. Ефрейтор Шальнева хозяйничала на улицах Берлина 20 дней. Конечно же, самым памятным из них оказался день 9 мая.

— Была какая-то настороженная тишина, — рассказывает Мария Тимофеевна. — Стою на посту и думаю: что бы это значило? И тут по громкоговорителю объявляют: Победа!