Кто-то из них играет…

Кто-то из них проиграет к концу вечера…

Она должна сделать выбор или он сделает выбор за нее.

Кетрин зажмуривает свои глаза и наводит дуло пистолета на грудь Стефана.

Она готова нажать на курок. Она готова выстрелить в сердце Стефана. Она закрывает глаза и нажимает на курок. Выстрел. Она сделала свой выбор. Но, Элайджа с вампирской скоростью выхватывает оружие из ее рук. Он стреляет в грудь Стефана.

— Это за Катерину….

Кетрин падает на пол и опускает взгляд. Она слышит выстрелы, и ей хочется закрыть руками уши, лицо. Но, она сильная. Она сильна и поэтому, искусывает свою губу в кровь. Она задыхается, но понимает, что любит Элайджу. Любит, как бы он не поступил, и жить без него невыносимо. Элайджа виновато смотрит на нее, а она даже и думает о том, чтобы посмотреть на него и увидеть раскаянье в глаза. Вот такая любовь. Надя смотрит на то, как Стефан тихо стонет из-за боли от того, что щепки от дерева приближаются к его сердцу. И она улыбается, ведь осознает, что впервые, тот кто причинил боль ее матери поплатился, тот ради кого унижалась ее мать поплатился, когда очередная пуля пронзает его тело.

— Иди к черту, Элайджа!

— Выслушай меня, Катерина.

Элайджа преграждает ей путь, но она вцепляется своими ногтями в его плечи, и Элайджа даже слышит, как трещит ткань его пиджака. Он удерживает ее в своих руках, но уже слишком поздно.

— Или ты со мной до конца или отпусти меня… Отпусти меня… Мне не за что бороться. Я стерва с холодным сердцем.

Кетрин невыносимо осознание того, что она проиграла. Пирс отталкивает Элайджу от себя.

— Я ненавижу тебя!

— А я ненавижу тебя! За то, что ты врала мне, Катерина! Ты любила Стефана и даже унижалась, чтобы расположить его к себе. Ты любила его!

— Ты тоже врешь, Элайджа! Врешь и прикрываешься благородством! Я ненавижу себя только за то, что полюбила тебя. А ты… Тебе плевать на нас! Я боролась за нас! Тебе плевать!

— А вы стоите друг друга и хорошо смотритесь вместе. Мне можно уже тебя называть “папочкой”?

Надя обращается к Элайджи, который отпускает Кетрин. Она разворачивается и направляется к выходу из ресторана.

— Иди к черту!

Кетрин смеется стуча каблуками по асфальту.

Элайджа думает, о том, что он не знает за что полюбил ее. Она уходит стуча каблуками по асфальту. Элайджа понимает, что он довел ее до паники. Это все из-за него. Он закрывает глаза и вспоминает, как любовался ею, когда она засыпала на его груди, и о том, что заставить смеяться могла только она.

Кетрин думает, о том, что она не знает за что полюбила его. Она закрывает глаза и вспоминает, как обнимала его и страстно целовала, помнит, как притворялась, что спит, и наблюдала за тем, как Элайджа любовался ею.

— Катерина!

Кетрин смеется стуча каблуками по асфальту. Теперь агрессия стала ее подругой. Элайджа хватает ее за руку и оборачивает к себе. Он сам довел ее до состояние истерии.

— Иди к черту Элайджа! Если ты я тебе нужна была только, чтобы позлить эту волчицу, то ищи другую! Как ты мог поставить меня перед выбором, зная, что я выберу свою дочь! Ты тоже не веришь, что я изменилась?

— Я хотел убедиться, что для моей любимой женщины дороже её дочь, а никакая-та там пустая любовь, ради которой она унижалась. Я больше не позволю, чтобы ты унижалась.

— Отвали! Иди к черту! Элайджа, после того, как ты вернул меня, то видел, как я страдала и билась в истерике из-за потери Нади. Я перепутала, выбрав Стефана. Я признала свои ошибки, но даже ты не доверяешь мне! Тогда я позволила тебе решать, но сейчас я решила. Отпусти меня, Элайджа.

Он должен ее остановить, но она вновь отталкивает его. Кетрин смеется стуча каблуками по асфальту. Но, Элайджа не намерен ее отпускать. Он любит ее, и поэтому желает, чтобы она осталась. Она любит его, и поэтому уходит.

— Я не могу отпустить тебя, Катерина. Ты нужна мне.

Его руки ложатся на ее плечи. Он намерен все исправить, но уже слишком поздно. Точным движением Элайджа ломает ее шею, и подхватывает потерявшую сознание Кетрин на руки. Вышедшая из кафе Надя все прекрасно видела. Она видит, как Элайджа переносит Кетрин на заднее сиденье Porsche и открывает переднюю дверь, чтобы Надя могла сесть. Надя понимает, что лучше подчиниться. Элайджа закрывает дверь и улыбается, когда смотрит на Кетрин. Видимо, только Элайджа может любить Катерину. Кетрин Пирс - самоубийца, потому что полюбила того, кого не следует. Элайджа Майклсон тоже самоубийца. Он полюбил ту, которую не следует.