В процессе она кляла врожденный перфекционизм, который заставил стирать пыль с деревянных люстр и по нескольку раз перевешивать розмарин с вербеной, добиваясь симметрии. Бранила корицу и лаванду, которые заставляли ее чихать и не раз таким образом покушались на ее жизнь, когда она, сотрясаясь от очередного «апчхи», теряла равновесие и опасно наклонялась вниз. Ругала на чем свет стоит Карла за его рубашку, которая по началу представлялась хорошей рабочей одеждой, но после того, как Лоле пришлось прыгать у окон, и объяснять на языке жестов любителям пип-шоу, куда им идти…Карл, молись, чтобы девушке не захотелось вспомнить былое, а то она ведь может подравнять нос еще раз. Для симметрии. Вызывала на голову Майи рафинированные проклятия за ее красивые, но абсолютно нефункциональные гербарии. Ло приходилось еще и думать что, кроме соплей, может заставить держаться эти шедевры на положенном месте. Чертыхалась она про себя, но выражение лица прозрачно намекало, пусть знают, что им грозит после.

Из кухни потянуло съестным. Что там Агата говорила о чудодейственном эффекте еды на мужчин? Лола сейчас бы поспорила, насколько это справедливо только по отношению к сильному полу. Живот предательски заурчал, почуяв жаркое, Ло посмотрела на проделанную работу, опустила взгляд на ящички с остатками удовольствия и тяжело вздохнула.

– Проголодалась, Рапунцель? – с издевкой поинтересовалась подруга. – А ведь тебе еще розовые кусты стричь, отделять зерна от плевел, штопать носки и топить котят.

– А котят за что? – возмутилась Лола.

– Она еще жива и с полчаса потерпит, - отрапортовала Мая Карлу на кухню. – То есть от выполнения других обязанностей ты не отказываешься? – В девушку полетел пучок лаванды. – Полегче! – Она наклонилась за букетиком. – Я столько сил на них потратила, а ты разбрасываешься.

– Сгинь, эксплуататорша, и без еды не возвращайся!

Ло решилась на последний рывок перед полным финишем. Для поднятия боевого духа она вспомнила Царицу Ночи и напевала под нос ее партии. Моцарт, рыдай, твои оперы уже не поют, а мурлычут для поддержания тонуса. Девушка с очередным пучком лаванды потянулась к занавеске, опять «укорачивая» рабочую униформу до пределов пристойного. В такой компрометирующей позе на столе и со скотчем застал ее наш обидчивый друг. Арию Лолы, а точнее арию Королевы Ночи о сладкой мести, прервал его голос. Не символично ли?

– Лола, а как ты…

– Апчхи!

– …здесь оказалась?

– Развешиваю высокохудожественный антимоль, как видишь, - сказала Ло и еще раз чихнула, пока пыталась слезть с хитроумной конструкции: стула на столе. Потеряла равновесие и, если бы не отличная реакция Стивена, играть им в доктора и пациентку до приезда скорой, да на радость Карла.

– Кости целы?

– Синяков не будет? – вторила Лола его заботливому тону. Он улыбнулся – хороший знак. – Надеюсь, ты голоден.

– Как волк, - признался Стив.

– Вот и славно, - улыбнулась Ло.
– Хольм, тащи еду и приборы! – крикнула она так, чтобы кухня содрогнулась, и продолжила милым тоном, с какого и начала: - Пока ты будешь есть, я буду говорить. Тебе некуда бежать, друг мой.

Лоле пришлось пожертвовать перспективой варварского поглощения жаркого ради осуществления воспитательной беседы. Она предоставила заняться таким методом уничтожения съестного Роджерсу. Бравый капитан будет занят проблемами пищеварения, Лола сможет говорить, не прерываясь на его возмущения. Он будет слушать, она объяснять. Жирная и тяжелая пища смягчит его реакцию, между ними опять восстановиться дружба-фройндшафт. Достойный план.

Девушка начала с малого и извинилась за то, что бросила его на неделю в неведении о своем месте пребывания, а потом добила главным аргументом госпожи Романофф и своего любимого братца. Объяснила, что ревность, которую Стивен активным жестикулированием отрицал, совершенно беспочвенна.

– Есть еще пункты программы, по которым я виновата перед тобой?

Кэпу пришлось согласиться, что таковых нет, и Лола предложила ему продолжить вечер мороженым по ходу прогулки. Во-первых, полирнуться мороженком – это святое, во-вторых, массовую закупку блестящих побрякушек никто не отменял, ах да, еще надо же растрясти наеденные калории. Возражений не поступило, и Лола полезла под стол в поисках потерянного босоножка.

Она застегнула последний ремешок и понеслась к выходу, но Роджерс загородил его своей могучей грудью:

– И куда ты в таком виде собралась?

Девушка посмотрела на наряд и поняла, что рубашка, какой бы длинной она не была, не лучшая одежда для вечернего моциона. Будто позирование перед окнами ничему не научило! Лола пошла требовать обратно свои шелка и застала на кухне Натали.

– Как? – только и выдавила она. – Да ты…

– Предпочитаю принимать благодарности дорогими духами и платьями от кутюр, для начала и простого «спасибо» хватило бы. Но нет, ты возмущаешься моим мастерски-сработанным планом, - прямо-таки куртуазно изображая обиду, сказала Натали и вытолкала преображенную Ло из служебных помещений.

***

Вечер выдался чудо, какой приятный. Жара, от которой Лола пряталась за работой, спала. Безмятежно-голубое небо с выгоревшим почти добела солнцем уступило место золотисто-розовым сумеркам. Смена декораций повлияла так не на одну девушку, казалось, все вокруг почувствовали, как со сменой времени суток, что-то изменилось и в самом Нью-Йорке. Строгий мегаполис решил побаловать своих жителей, подарить им минуты блаженства и спокойствия. А, блуждая по Джон стрит, можно было поверить в любую сказку. Вывески кафе, стилизованные под Дикий Запад, уличные артисты, что казались пережитком старых караванных цирков, торговцы украшениями теперь выглядели чуть ли не средневековыми ремесленниками, а уже третье сливочное мороженное, которое было единственным леденящим вечер предметом, превращало происходящее в сказку среди бела …розова…вечера.