Что ж, Роджерс все еще, аки жеманная барышня, игнорировал ее звонки. В мире биржевых обвалов, военных действий с переменным успехом на Ближнем Востоке и землетрясений что-то по-прежнему стабильно, а как хотелось бы небольших, чисто символических сдвигов хотя бы в малом. Не так важна даже конечная туманная цель, как удовлетворенное любопытство. Только вот Капитан Ледышка нерастопляем. Но и Ло, хоть и взращенная на пуховых перинах и простынях из египетского хлопка, может быть упрямее любого вируса на пути к достижению цели.

Разве не получают избалованные девчонки то, что хотят? Через час Лола была уже на пороге у Стивена. Остается надеяться, что джентльмен не оставит девушку стоять под дверью, не смотря на все дутые обиды. Ло позвонила и в ожидании ответа начала заинтересовано рассматривать свою косу, поправлять вплетенную в нее ленту, накручивать свободные волосы на палец, корить себя за глупую привычку…

Много тяжелых и унизительных (в борьбе с отвратительным пристрастием) мгновений спустя в двери показалось заспанное лицо Стивена.

– Привет, соня, - повернулась к нему Лола, бросив свое глупое занятие. – Не хочешь поговорить со мной?

– Привет, - выдавил из себя Кэп, неуверенно переступил с ноги на ногу и, разглядывая порог, добавил: - Я бы с удовольствием, но очень спешу. Может быть, в другой раз?

– Ага, и трубку ты тоже возьмешь в другой раз, - разозлилась Ло.

– Я действительно был очень занят, Лорелея.

От обиды и возмущения у нее аж дыхание перехватило, и хорошо, потому что в голове у девушки пронесся целый ураган трудно переводимых и крайне неприличных суждений о правдивости сказанного бравым капитаном армии США. Сдерживая себя, Лола закусила губу и опустила голову, чтоб он не прочел ее опрометчивых оценочных суждений во взгляде. Как бы это ни было соблазнительно, она не должна опускаться до уровня простых смертных, ее же воспитывали. «И отнюдь не в атмосфере презрения к окружающим, насколько они бы ни были тебе неприятны», - вспомнила она наставления отца.

«Пардон, папа, сегодня явно не дипломатический день, - она мысленно попросила снисхождения у своего благородного и правильного предка и тут же дала волю таким детским упрекам, которые при трезвом взгляде на вещи, показались бы ей смешными: - Занят! А как же! Держать меня под дверью из-за какой-то глупой обиды и лгать в лицо. Красиво до ужаса. Так по-мужски».

– Пока, Кэп. Когда снимешь бойкот, дашь знать, - с прохладцей произнесла Лола лестничной клетке, потому что повернуться к нему не хватило духу. Самообладание подвело бы. Позитивный настрой, с которым встала девушка, как рукой сняло, точнее, оторвало, как пластырь. Болезненно, но быстро. Зато дебаты по теме «Проблемы и перспективы выбора» на саммите внутри ее светлой головушки благополучно самораспустились.

Пока она спускалась, план реабилитации хорошего настроения сложился сам собой. Овсяное печенье, теплое молоко и черно-белые фильмы с Питером О’Тулом – такое сочетание вылечит от любых душевных недугов и недомоганий. А еще шопинг. Сначала шопинг, потом О’Тул, и день вернется на круги своя. А при удачном раскладе закончится даже лучше, чем предполагалось.

«Выберу себе платье на завтра, а может и не одно», - успокаивала себя Ло и мысленно похвалила свою прозорливость. Она взяла верного «коня» Манфреда, а не такси, как собиралась с самого начала. Прыгать из одного желтого авто в другое с кучей пакетов не очень-то и удобно.

***

Два часа утомительных блужданий от бутика до бутика с результатом три блузы, два корсета, одна юбка, куча нижнего белья, две пары туфель и ноль платьев. Похоже, пора собирать симпозиум: «Как тебя так угораздило, Лола?». Правда, это бессмысленно. Насколько основательными и методичными не были бы поиски ответа, он все равно свелся бы к одному из десятков вариантов следующей фразы: «Как всегда, вот как».

«Но половина торгового центра еще впереди, - пыталась утешиться, по правде говоря, не особо расстроенная происходящим Ло, - а значит, либо я выполню свой изначальный план, либо паду жертвой индустрии моды», - что на деле выглядело не так плохо, как звучало.

Девушка вертелась перед зеркалом в попытках застегнуть платье (да, они попадались на пути торнадо Лорелея, но «выплевывались» стихией обратно, как недостаточно красивые, длинные, короткие, по фигуре…), как смартфон изверг из себя «Rein Raus» от прекрасного немецкого коллектива Rammstein.

– Привет, Нэтт. Я сейчас не в лучшем положении, чтобы болтать.

– Миришься со Стивеном, я надеюсь. И не обращаешь внимания на то, что мы наговорили тебе в клубе?

– Нет, стою в примерочной и разрываюсь между двумя платьями. Они оба прекрасны и, хоть убей, я не могу выбрать, в каком идти в оперу.

– Спроси у кавалера.

– Ты гений, Нэтт! Сейчас же напишу Ларсу.

– Кому? – слишком громкий вопрос Романофф чуть не заставил Лолу выронить телефон. Отвечая, она на всякий случай отодвинула его подальше от уха.

– Парню, с которым иду в оперу. Опережая твой вопрос насчет Стивена, нет, ничего хорошего моим попыткам склепать из этого отношения не светит. Сегодня я была у него, он даже не потрудился открыть мне двери, мы разговаривали через щель в дверном проеме. Круто?

– Так вот чем он так расстроен.