– Могла бы по дружбе и рассказать, какие авто тестировали, – недовольно сообщил парень.

– Пока, пока, Энди, – улыбнулась я, представляя, сколько вопросов посыплется на меня после выхода новых серий.

Анна закрыла ноутбук и спросила у Энди:

– Когда мы ей расскажем?

Бенедикт и Мишель

Я посмотрела на часы, настало время для еще одного звонка, на этот раз более далекого, через океан. Сегодня у них в солнечной Калифорнии напряженный рабочий день с ночными съемками. Мне было его почти жаль, бедный-несчастный, а то, что я засиживаюсь со сценаристами до ночи, а потом еще и смотрю отснятый материал и помогаю монтировать – это «сама виновата». Действительно, надо отстранено, как ненормальная с манией преследования, ходить с блокнотом и записывать подслушанное? Нет уж!

И сейчас, когда я звонила Бенедикту, ко мне настолько расторопно, насколько это позволяла forever сиеста, подплыл Майк с очередными правками к сценарию. Я и не заметила, что на том конце уже кто-то есть, если бы не Майк:

– У тебя в планшете Бенедикт Камбербэтч!

– Не влезет, – безапелляционно сообщила я, но Майк продолжал тыкать пальцем в монитор. Мальчики-мальчики, разве вас не учили, что тыкать пальцами некультурно? Я наконец-то повернулась к экрану:

– Бенедикт, познакомься, это Майкл. Майкл, помаши ручкой. А теперь освободи мое личное пространство.

Бенедикт встал и начал медленно удаляться от экрана.

– Стоять, Зорька. Это я не тебе. Или, может, ты горишь желанием познакомиться с моими коллегами?

– Не отказался бы, надо же выяснить, вдруг тебя кто-то обижает.

– Ага, и тогда ты отвесишь им виртуальных подзатыльников. Все уже дрожат от страха.

Но я от нечего делать, а еще от того, что мы наконец общаемся днем, в смысле у меня днем, отправилась устраивать ему виртуальную экскурсию. Акция «познакомься со звездой» внесла некоторое разнообразие в наш испанский отдых. Но ровно настолько, сколько занимало общение, только я с планшетом шла дальше, мои коллеги опять брали сценарий или что у них было под рукой и, лениво обмахиваясь, сползали в креслах.

Совершив круг почета, я вернулась за свой столик, и мы продолжили делиться свежими впечатлениями. Он высмеял мою искреннюю надежду продуктивно поработать в Испании. Я подколола его по поводу драматичного «кровоподтека» на скуле. Наконец-то, за несколько дней мы общаемся без спешки и не на последнем издыхании.

– Я скучала, – сообщила ему свои мысли в более краткой форме я. – И к тебе подходит какая-то блондинка.

– Мишель, – сказал он, не оборачиваясь. – Неужели ты не узнала ее?

Я присмотрелась к девушке. Типичная американская актриса из тех, которые играют либо студенток, либо престарелых школьниц. Не особо различаю я новую поросль американской киноиндустрии. Они для меня все одинаковые, как поп-музыка, но Бенедикту я решила не выдавать свои соображения, поэтому туманно ответила что-то вроде «знакомое лицо». Развить тему дальше нам не удалось, потому что эта самая Мишель уже нависала над ним и положила руки на плечи:

– Нам пора, Бен, – сказала она ему на ухо. – А кто это, не познакомишь? – пропела актриса ангельским голоском и посмотрела на него со всем своим американским добродушием.

– Конечно, Мишель. Это Хелена, моя подруга. Помнишь, я тебе о ней рассказывал.

Она посмотрела на меня таким полным презрения и превосходства взглядом, что будь она рядом, то мой кулак непроизвольно встретился бы с ее челюстью, но, поскольку нас разделяло виртуальное пространство, я решила проигнорировать этот выпад и мило улыбнулась на ее дежурное «рада наконец-то познакомиться».

Бенедикт ушел, а я погрузилась в сценарий. Что-то после такого завершения разговора меня жутко проперло на работу.

Том и Амели

Похоже, не ту роль дали ему в «Полночи в Париже». Вот уже третий час Том Хиддлстон неприкаянно слоняется по улицам города. В поисках чего? Вдохновения? Утраченного времени? Скорее, очень даже наоборот. Том бессовестно и бесцельно убивал время, имевшееся у него в распоряжении. Он специально приехал за день до начала съемок, чтоб не чувствовать себя разбитым после поездки. Вроде бы даже планы имелись, но, как только он сошел на французскую землю, все его гениальные замыслы бесследно выветрились из головы.

Хиддлс решил, что прогулка по городу восстановит память. Знакомые места выцепят ассоциации, и дальше все пойдет, как надо. Не тут-то было. Единственное, что выцепили знакомые места – это фанаты и туристы, которые не прочь были сфотографироваться с так удачно подвернувшейся знаменитостью. Поэтому в поисках душевного спокойствия *откуда такие высокопарные выражения, Том?* он решил свернуть с туристической тропы и исследовать историческую часть Парижа более подробно.

Через три часа исследований Томас понял, что заблудился в центре Парижа. Позор! Надо найти кафе и посоветоваться с «гуглом» в смартфоне. Наконец, он набрел на такое. Маленькое, не больше пяти столиков. «Помнится, Хеллс рассказывала о таких у нее на родине и говорила, что лучшая кухня всегда там, где меньше всего места. Попробую воспользоваться ее советом, – подумал Хиддлс. – Если что, будет на кого спустить собак в случае промаха».