Мы поднялись к нему в квартиру. Интересно, кем работает мой новый немецкий друг любитель смотреть на спящих девушек, раз у него такая просторная, да что там, огромная квартира? Я застряла в дверях, пораженная видом рассветного Берлина. Не каждый день увидишь такое в панорамное окно двенадцатого этажа.

– Ты наверное уже спрашиваешь, кого я убил за такой вид?

Я молчала, как рыба, что на меня не больно похоже, и смотрела в окно. За такой вид я бы однозначно убила и не думала бы ни секунды. Разве что над тем, как оставить поменьше улик. Может, ему надо помочь от трупа избавиться? Мое лицо оживилось, и я с любопытством посмотрела на парня, ожидая, что же он расскажет мне дальше.

– Я снимаю ее с однокурсниками, но они уехали на выходные в горы. Я не любитель Альп и мотоциклов, поэтому и остался безраздельным и единственным хозяином роскоши.

Никаких трупов, богатых родственников и запутанных историй. Вот и славненько.

– Так, какие у нас там были планы?
– спросила я, проходя в гостиную.

– Сначала я думал накормить тебя завтраком, потом можно было бы…

– Смотри! Это же шар, отвечающий на вопросы, - улыбнулась я и побежала тормошить находку на предмет важных философских вопросов.

– …спросить у шара, - скис Франц, который уже по второму кругу пытался поделиться со мною тщательно разработанным планом. Я оторвалась от увлекательного занятия и посмотрела на несчастного. Больше он меня погостить не пригласит. Если я тот час же не исправлю положение.

– А что если завтраком накормлю тебя я? У вас же в холодильнике мышь не вешалась?
– надежда умирает последней.

– Будет очень нагло с моей стороны попросить об ужине?
– спросил Франц, показывая содержимое холодильника в виде упаковки пива.

– Что ты, после такого утра в самый раз.

***

После изнурительной беготни по городу, следуя за белым кроликом (четким планом Франца), мы оказались на нашей любимой Александерплац. Мы шли вдоль современных торговых центров и офисных помещений и обсуждали утешительный ужин. Даже маленький дождь не мог разогнать лености и неспешности нашего настроя. Франц без устали рассказывал о самой последней реконструкции площади. Было похоже на продолжение экскурсии в музее техники. Я долго упиралась, ведь у меня был собственный список музеев, которые бы я хотела посетить в Берлине, и за время, проведенное в музее техники, я могла бы оббежать пару галерей, но Франц уломал меня, сказав, что это его любимый. Не знаю, был ли тому виной запал и энтузиазм моего личного гида, или повести фанатку автомобилей в технический музей было не такой плохой идеей, но мне там жутко понравилось.

– Похоже, дождь нас-таки загонит в один из торговых центров, - сказал парень. – Это даже к лучшему, я ужасно голоден, а тут мы купим все для обещанного тобой ужина.

– Кажется, дождик собирается, - посмотрела я на большие тучи цвета антрацита. Был бы это «порше», выглядело бы более привлекательно. Франц посмотрел на меня, тонко намекая, не опоздала ли я с умозаключениями, ведь мы потихоньку мокли уже минут пятнадцать, а совсем недавно дождь припустил так, что должен был подстегнуть к более активным действиям по поиску укрытия. – Побежали, - не смея разочаровывать его безупречную немецкую логику, крикнула я, и он потащил меня к ближайшему входу.

Спустя бесконечное количество продуктовых рядов в супермаркете и прочтение всех этикеток с составом на мороженом *я жуть как придирчива к тому, из чего делают мое любимое лакомство* мы предприняли попытку покинуть укрытие. Результат был неутешительным. Алекс плыл в неизвестном направлении, только уличный музыкант продолжал невозмутимо играть какую-то до боли знакомую мелодию. Это была песня под названием “Anything You Can Do I Can Do Better” из одного очень древнего мюзикла! Я начала приплясывать на месте, Франц посмотрел на меня с улыбкой:

– Остаемся здесь?

Я уже хотела было согласиться, но:

– Мороженко растает! – вспомнила вескую причину.

Парень улыбнулся, обхватил меня за талию, перекинул через плечо и понес навстречу разошедшейся стихии. Я хотела вырваться из такого неловкого отрыва от земли. Архимед что-то говорил о точке опоры. Землю сдвигать я не собиралась, но от опоры для своих двух не отказалась бы. Потом я хорошо взвесила ситуацию и поняла, что лучше мне смириться с положением, если не хочу купания в луже. Франц опустил меня уже на остановке.

– И что это было?

– Не хотел, чтобы ты промокла.

– Конечно, - я пыталась изобразить недовольство и осмотрела свой мокрый уже темно-зеленый пиджак.

– Зато ноги сухие.

И тут я посмотрела на его по колено мокрые джинсы. Уж не решил ли он заболеть и испортить мне еще один выходной? Ну уж нет!

– Срочно домой! Ты со своим геройством…

Не дав договорить, он схватил меня и потащил в трамвай. *что же это творится? Меня что проще затолкать куда-то, чем просто об этом сказать?* Следующие пару остановок мы…точнее я жалась к нему, как воробышек. Мокрая одежда пробирала до костей.