Шрифт:
– А ты не лезь, - рявкнул на него вдруг осмелевший Киселев. – И давно ты ее е**шь?
Оцепенела я, огорошенная, выпучив глаза.
Жду, что ответит.
Хмыкнул вдруг Борис, прожевал ругательства. Взгляд около:
– Вот ты какого обо мне мнения, да?
– А тогда какого х** ты сюда пришел? – не отступает со словесным напором Компот.
Молчит Федорович, позорно опустив взгляд.
– Или че?
– вдруг выпаливает Киселев. – Мне не дала, так думаешь, тебе перепадет? Так?
Обмер, распятый. Брови выгнулись – а на лицо проступила бледность. Казалось, от прозрения омертвел враз Кузнецов.
«Вот, с*ка..» - я лишь пристыжено скривилась, осознавая фиаско всего творящегося последнее время. Такого болота, такой каши – даже я не готова была заварить.
– Чё молчишь, б***ь?
– вмиг вызверился вновь Артем, уже просто трясясь от ненависти к врагу-товарищу.
Шумный вздох и вдруг полуоборот, нервически, истерически смеясь, стер с лица эмоции Борис:
– А-а-а! – взгляд на меня, на него. – Да е**тесь, как хотите! Я, б***ь, просто пришел поддержать! Помочь с дипломом, если понадобится.
– И без тебя справился бы! – дерзкое, пренебрежительное.
– Да уже… вижу.
– Вот и пи**уй отсюда!
Рассмеялся:
– Да без проблем. Себе же спокойнее…
Еще одно метание взора на меня – живо развернулся и пошагал прочь, словно смирившийся, проигравший, сверженный… вождь.
А мне противно. От себя противно – как еще никогда не было… так гадко, мерзко, что даже реветь сил нет.
– На, с*ка, - вдруг разворот и швырнул цветы мне в лицо Киселев. – Держи. С праздником, б***ь.
Не успела поймать – упал букет на пол. Разворот - и тоже пошагал Киселев долой, гордо, не оборачиваясь, не цепляясь за гнусности и глупое прошлое...
Глава 9. Выпускной
Глава 9. Выпускной
***
Но это были панты… Если кто и хлопнул передо мной дверью – так это Кузнецов. Попытка позвонить ему, объясниться – игнор. Назначить встречу, прорваться в «ОНГМ» - тут даже уже Лиля созналась, что у меня нет шансов. Запретил на раз… и ни под каким предлогом, разве что «…только на похороны, ее похороны», - цитата.
В общем, сдалась я Компоту… нет, не в плане «кекса», нет. В моральном… Вот как я бегала за Кузнецовым, так и этот мерзкий «Напиток» за мной щеголял, не давая проходу. Нытьем, изрядно так, рачительно давя на жалость… Короче, опять иногда, редко, но вечера с ним: то кафе, то ресторан, то кино, то клуб.
Не давил. Был, как всегда, другом-кавалером, которого… временами я одаривала сдержанными поцелуями, лаской объятий или едва осознанным, но скромным, поглаживанием.
Физиология брала свое – и пьяное тело… иногда бушевало, рисуя в голове вместо одного героя – другого.
Но грань не переходила… и надежды впредь особой не давала. Так только - в глубоких его догадках и упованиях.
И, тем не менее…вот уже и выпускной. Кисель с защиты диплома мне больше не доверял, а потому на всяческие мои «официальные», запланированные пьянки рвался тоже. Не исключением оказался и сей день. Ночь.
Ведь наши одногруппники, если и отважились пойти в ресторан, то только до часиков одиннадцати вечера максимум, ибо дома ждет… дом. А вот наша честная компания «алкашей-любителей», тех самых, что так удачно осаждали не раз дачу Дробышева, вновь вышла на охоту.
И вот тут-то и пригодился, шикарно (как по мнению «товариСЧей») вписался мой Киселев: организовал досуг в клубе, в вип-ложе, а затем пустились по ночному городу бродить… утопая в остатках запрещенного дурмана…
Я, Шурка, Лида, Лиза, Вика, Коля, Митя, Витя, Серега, Жека, Петя, Леха, Артур и мой Артем… - все мы шагали в будущее, глубоко наплевав на прошлое и настоящее. Ржали, гнали, веселились. Песни пели и даже временами дрались. Всё было… согласно традициям и «ГОСТу». Выпускной удался…
Замерли посреди моста парни, пристально всматриваясь в завораживающую темень бурлящей реки.
Еще шаги – подоспели и мы к ним.
Ржу:
– Че? Жить надоело, перебухали?
– А слабо прыгнуть, Лесь? – вдруг кидает мне вполне серьезно Митяй.
Еще сильнее хохочу:
– Ты меня на слабо не возьмешь, не тот случай.
– Нет, реально, - внезапно заорал сквозь идиотический смех Витек и живо принялся разуваться. – Кто зассыт – тот лох!
Еще секунды – и уже полез через перила. За ним последовали и остальные корефаны, кроме Жеки и Лехи.