– Да, сэр. Спокойной ночи, сэр.

Доктор Тисдейл опять уселся в свое кресло, еще менее расположенный читать, чем прежде. Он опять на некоторое время отпустил свои мысли в свободный полет, но они упорно возвращались к странному происшествию с телефонным звонком. Случалось, что звонили по ошибке, бывало что и его станция соединяла не с тем номером, по которому он звонил, но в этом тихом звонке и невнятном шепоте на другом конце провода содержалось нечто, натолкнувшее его на весьма любопытные размышления, и вскоре он обнаружил себя расхаживающим взад и вперед по комнате, предаваясь самым нелепым мыслям.

– Но ведь это невозможно, - вслух произнес он.

На следующее утро он, как обычно, отправился в тюрьму, и снова испытал странное чувство присутствия чего-то невидимого. У него и прежде случались странные психические переживания; он знал, что является медиумом - то есть одним из тех, кто способен, при определенных обстоятельствах, воспринимать сверхъестественные впечатления, отголоски невидимого мира, окружающего нас. Сегодня утром это было ощущение присутствия человека, на казни которого он присутствовал вчера. Особенно сильно оно чувствовалось в маленьком дворике тюрьмы и когда он проходил мимо двери камеры смертников. И было оно настолько сильным, что он не удивился бы, если бы увидел фигуру мужчины, а когда он выходил через дверь в заднем конце коридора, то обернулся, ожидая, что увидит его воочию. И еще - все это время он испытывал страх, ледяной рукой сдавливавший ему сердце. Это невидимое присутствие странным образом тревожило его. Эта мятущаяся душа чего-то хотела от него. Он ни на минуту не сомневался, что его ощущение реально, что это не игра воображения, не созданный им самим призрак, в реальности которого он себя убедил. Душа Линкворта была здесь.

Он прошел в тюремный лазарет и несколько часов работал. И все это время ощущал незримое присутствие рядом с собой, хотя ощущение это было слабее, чем в иных местах, непосредственно связанных с Линквортом. Прежде чем уйти, для того, чтобы проверить свою теорию, он заглянул в помещение, где был приведен в исполнение приговор. Лицо его стало бледным, он поспешно вышел, прикрыв за собой дверь. На верхней ступеньке адской машины он увидел фигуру с надвинутым капюшоном, связанную, но едва видимую и не совсем четких очертаний.

Но он видел ее, в этом не могло быть никаких сомнений.

Доктор Тисдейл обладал крепкими нервами, и почти сразу пришел в себя, устыдившись мгновенного страха. Шок, заставивший побледнеть его лицо, был результатом скорее стресса, чем страха, но как бы ни был он увлечен исследованиями психических явлений, он не мог заставить себя вернуться. Точнее, мозг отдавал команды, но тело отказывалось повиноваться. Если эта несчастная душа, так привязанная к земному, имеет что-либо сообщить ему, он бы предпочел, чтобы это было сделано на расстоянии. Но, насколько он мог понять, мест, где бы это могло произойти, было немного. Прежде всего это тюремный двор, камера смертников, помещение, где был приведен в исполнение приговор, в меньшей степени - тюремный лазарет. На ум ему пришла новая мысль, и он, вернувшись в свою комнату, послал за надзирателем Дрейкоттом, который вчера вечером отвечал ему по телефону.

– Вы абсолютно уверены в том, - спросил он, - что никто не звонил мне перед тем, как я сам позвонил сюда?

Охранник замешкался с ответом, что не ускользнуло от внимания доктора.

– Вряд ли это было возможно, сэр, - сказал он.
– Я с полчаса сидел рядом с телефоном, или, может быть, дольше. Я бы заметил, если бы кто-нибудь воспользовался телефоном.

– И вы никого не видели?
– с напором спросил доктор.

Охраннику становилось все более и более не по себе.

– Нет, сэр, я никого не видел, - ответил он тем же тоном.

Доктор Тисдейл отвел глаза в сторону.

– Но у вас, возможно, сложилось впечатление, что кто-то был?
– спросил он небрежно, словно бы ответ не представлял для него никакого интереса.

По всей видимости, охранника Дрейкотта что-то беспокоило, но говорить об этом он не решался.

– Ну, сэр, можно и так сказать, - начал он.
– Только вы посчитаете, что я наполовину заснул, или же съел что-то неудобоваримое во время ужина.

Доктор решил оставить незаинтересованный тон.

– Ничего подобного, - сказал он.
– Вы ведь не собираетесь уверять меня, что я спал прошлой ночью, когда раздался телефонный звонок, и он мне просто приснился. Видите ли, Дрейкотт, это был не совсем обычный звонок; телефон стоял рядом со мной, но я еле-еле расслышал его; когда я поднес трубку к уху, то не смог почти ничего расслышать, но когда я связался с вами, то слышал вас совершенно отчетливо. И я уверен, что кто-то, или что-то - было на другом конце телефона. Вы были здесь, и если никого не видели, то, во всяком случае, почувствовали чье-то присутствие.

Охранник кивнул.

– Меня не легко испугать, сэр, - сказал он, - и я не склонен к пустым фантазиям. Но что-то там было. Бродило возле телефона, хотя ветра не было, а ночь была теплая. Я закрыл окно, чтобы убедиться. Но оно бродило по комнате, сэр, может, час, а может, и больше. Оно шелестело листьями телефонного справочника, и взъерошило мне волосы, оказавшись рядом. И еще, было очень холодно, сэр.

Доктор посмотрел ему в лицо.

– Как вы думаете, это никак не связано с тем, что случилось вчера утром?
– вдруг спросил он.