«Я тоже».

Но только не Катсу.

Мукуро заблокировал телефон и пару минут молча сидел, глядя на Хибари.

— Почему вы такие разные? — спросил он наконец, и Кея отчужденно посмотрел на него поверх газеты. — Ты и твой сын.

— Темы, касающиеся меня или моей семьи, обсуждению не подлежат. Ты последний человек, с которым я бы об этом говорил. — Хибари хотел было добавить еще что-то, но в распахнутое окно впорхнул Хиберд.

— Пора! Пора! — закружил он над его головой и спикировал ему на плечо. — Хибари! Пора!

Кея погладил птичку по клювику и, отложив в сторону свернутую газету, поднялся. Мукуро, искренне забавляясь, смотрел на него.

— Иллюзии. Пора работать, — терпеливо произнес Кея, быстро смекнув, что он не собирается проявлять инициативу в расследовании.

— О, ты не против пользоваться «грязным отвратительным пламенем тумана»?

— В бою все средства хороши.

— Практично.

Хибари уставился на него пронизывающим льдом взглядом, и Мукуро не спеша поднялся, потянулся и, закинув на плечо свой плащ, с удовольствием зажег пламя.

Приятно было вновь пользоваться кольцом Вонголы, ощущать жар металла, чувствовать, как сила удваивается в размерах, и осознавать, что это кольцо, в отличие от множества других, не лопнет, перенасыщенное пламенем.

— Соскучился по атрибутам Вонголы? — насмешливо хмыкнул Хибари, понаблюдав за ним некоторое время.

— Не поверишь — да, — искренне ответил Мукуро, меняя свой облик на внешность делового пожилого мужчины с седыми висками и немного обвисшим животом. Хибари, брезгливо морщась, перевоплотился в старика с морщинистым лицом и залысинами. — Надеюсь, я не оскорбил твое чувство прекрасного.

— Мне все равно. Я просто хочу побыстрее закончить это дело и вернуться в Намимори. — Хибари неприязненно взглянул на себя в зеркале и, удовлетворенный работой Мукуро, двинулся к двери.

***

Утро не задалось с самого начала.

Катсу продрал глаза, когда солнце уже стояло в самом зените, и, едва пошевелив ногой, чтобы встать, с трудом сдержал болезненный вскрик. Приятные воспоминания о прошлом дне как ветром сдуло.

Кое-как справившись с неприятными ощущениями ниже пояса, он все-таки поднялся, доковылял до ванной и быстро ополоснулся под прохладным душем. Когда он, вытирая полотенцем мокрые волосы, направлялся на кухню состряпать пару бутербродов с тунцом, его отвлек телефонный звонок.

Взглянув на экран мобильника, Катсу тяжело вздохнул и принял вызов.

— Ты в курсе, что место главы дисциплинарного комитета не дает тебе права прогуливать занятия? — строго произнесла Юи вместо приветствия.

— А что, кто-то возмущается моим отсутствием?

— Конечно, нет! Ты же придешь потом и «забьешь до смерти», — подразнила его Юи и весело рассмеялась в трубку. — Хотя ты бьешь людей так редко, что они скоро перестанут воспринимать всерьез твои угрозы и мрачную рожу… Привет! — отвлеклась она. Катсу, зажав сотовый между щекой и плечом, принялся нарезать рыбу. — Нет, не пойду, меня мой парень ждет, — со смешком бросила она невидимому собеседнику, и Катсу поперхнулся от неожиданности.

— Это что за парень у тебя объявился?

— Ты же это, болван. Мы, как бы, обручены, если ты не забыл.

Меньше всего ему хотелось об этом вспоминать. Его ведь даже и не спрашивали! Просто отец с Савадой Тсунаеши так решили — они, наверное, сочли это гениальнейшей идеей. Слава богу, что теперь можно было не идти на поводу у их самодурства. Только вот… как бы Юи помягче это разъяснить, ведь она особо никогда не была против такого заявления, подшучивала разве что на эту тему частенько.

— Эм… ты уже слышала про то, что я ушел из дома?

— Про то, как Кея-сан тебя прогнал? — уточнила она без капли веселья в голосе. — Правильно сделал, если честно. Что за глупые выходки у тебя, Кота? Ты ведешь себя как ребенок.

— Не читай мне нотации, тебе все равно не понять.

— Я-то как раз могу понять, потому что у меня та же ситуация. Моя настоящая мама тоже… ну, умерла, но я ведь никогда не ругалась с папой из-за мамы… из-за Хару.

— Если мы этот разговор не прекратим, то серьезно поругаемся, Юи.

— Ладно, мне пора на урок. А потом я накостыляю тебе так, что сам себя в зеркале не узнаешь. Просто перестань расстраивать Кею-сана, наконец, — раздраженно сказала она и отключилась.

Катсу бросил телефон на софу и со злостью разрубил батон. Сколько уже можно его поучать? Каждый словно своим долгом считает дать ему свои ценные указания. Он только смирился с тем, что отец так безразлично вышвырнул его из дома, только начал свыкаться к неожиданной свободе, к которой пока все еще относится с опаской… Хотелось просто оказаться в полнейшем одиночестве и тишине. Хотя… он бы не возражал, если бы рядом с ним находился и Мукуро.