— Потому что… — Тсуна болезненно сдвинул брови и прижал к губам стиснутый кулак. — Они его… не трогали. В плане… сексуального характера.

Он опасался смотреть на дочь, но молчание слишком затянулось. Когда он решил все же поднять на нее взгляд, то увидел ее ошарашенное лицо. Она смотрела на него с таким ужасом, что ему самому стало страшно.

— Ты хочешь сказать, что отправил их вдвоем после… после того, что было?! — наконец, обрела она дар речи, отступая к двери. — Да как тебе в голову могла прийти такая ужасная мысль?!

— Это было много лет назад, и Хибари-сану стоит уже забыть о прошлом, я просто решил ему в этом помочь. Они вернутся, и все будет в порядке, обещаю.

Юи выбежала в коридор, не обращая внимания на оклики отца, и прижалась спиной к двери, закрывая ладонью рот. На глаза накатывали слезы, едва она только представила эти отвратительные сцены из прошлого. И этот ублюдок, этот Мукуро, ходит теперь с самодовольной улыбочкой, подкалывает Кею-сана после всего, что было?

— Кея-сан… — плаксиво проныла она в телефон, судорожно набрав его номер.

— Юи? — прозвучал в трубке его изумленный голос. Верно, он ведь никогда не видел и не слышал ее в таком состоянии. — Что случилось?

— Вы должны уехать, вернуться, прямо сейчас. Купите билет на ближайший поезд, купите машину или бегите пешком!

— Успокойся и объясни, в чем дело, — строго потребовал Хибари, и это немного привело ее в чувства. Она глубоко вдохнула и уже более ровно ответила:

— Вы не должны находиться рядом с тем человеком.

Хибари немного помолчал.

— Я знаю. И поверь, никакого желания у меня нет быть рядом с этим человеком, — холодно отчеканил он, и в трубке послышался приглушенный смешок, от которого Юи вновь взвилась. — Но с чего вдруг такая… — Хибари снова замолк, а потом коротко вздохнул. — Передай отцу, чтобы заказывал себе гроб. Я позвоню позже, у меня дела.

— Но… — Юи с досадой стиснула кулак, когда в трубке раздался звук окончания разговора. Она даже и не заметила, что эмоции вызвали пламя, и телефон в руке просто рассыпался в крошку. Еще под впечатлением от информации, до нее вдруг дошло еще кое-что.

Катсу.

***

Хибари отпил противный молочный коктейль, хотя с удовольствием бы хлебнул крепкого спиртного. От разговора с Юи, которая вела себя совсем непривычно, стало очень не по себе. Стало быть, Савада вдруг развязал язык? Хотя, этого стоило ожидать: Юи — девочка неглупая, для нее сложить два плюс два несложно, а воздействие на своего отца она имеет колоссальное. То, что Савада поддался на ее уговоры (а это совершенно точно было именно так), не удивляло, она всегда на его голове плясала.

— Ах, Кея-Кея, разбиватель девичьих сердец, — насмешливо подтрунил его Мукуро, и Хибари уставился на него, не понимая, о чем речь. — Да брось. Девочка по уши в тебя влюблена, я это увидел сразу, как только увидел вас в месте. Знаешь… сияющие глазки, улыбка до ушей, эти «Кея-сан!» и все такое.

— Ты думай, о чем говоришь, извращенец, она совсем ребенок.

— А когда это возраст мешал маленьким девочкам влюбляться во взрослых, опытных мужчин? Я не говорю о большой и светлой любви, но влюбленность в кумира имеет место быть.

— Не пори чушь и следи лучше за своими незадачливыми убийцами.

— Или убийцами нашего маленького босса — не особо обольщайся, что это по мою душу.

Представители семьи Отто появились буквально через минуту. Хибари шумно присосался к трубочке, и один из мафиози неприязненно глянул на него — явно он не любитель общества пожилых людей.

— Кольца у них дорогие стали, — заметил Мукуро. Хибари неохотно кивнул, краем глаза взглянув на их разукрашенные перстнями пальцы.

— Глава семьи сменился? — угрюмо спросил он, и Мукуро кивнул.

— Предыдущий умер при загадочных обстоятельствах.

— Имя которым Рокудо?

— Бинго! Ты так хорошо меня знаешь.

Хибари пристально и долго смотрел на него прежде, чем подняться из-за столика.

— Я так полагаю, что нам здесь делать нечего? Эти люди пришли не по твою душу.

— А планы относительно Савады тебя не интересуют?

Хибари вдруг усмехнулся — сухо, но все же.

— Я думаю, ничего у них против него нет. А если и есть, узнать о Саваде из Токио невозможно. Когда я зайду за дверь, снимешь с меня свои иллюзии, я ухожу.