Она зашла внутрь.

Прикрывая дверь, я услышала официальный, но вполне миролюбивый тон подпола:

– Гражданка Бартошевская, здравствуйте! Пройдите, присядьте…

Короче, я отправилась в кафе, чтобы подкрепиться. Там встретила Иру Зимину.

Мы с ней отлично подкрепились, поболтали на общие темы. Посвящать её в подробности я не стала. Обмолвилась, что с работы в обед отпросилась, зашла проведать Карпова.

– Так он же в больнице? – не поняла Ирина.

Моё счастье, что эта самая больница находилась недалеко!

– Я оттуда и шла. В кафе по дороге забежала, пообедать, - пришлось мне соврать.

Но, Зимину было не провести - следачка со стажем!

Взгляд темно-вишнёвых глаз стал пристальным и настороженным:

– Так, колись! Я уже догадываюсь: Карпов в отделе? Что произошло, Фира?

Мне пришлось ей всё рассказать.

– Понятно! Ситуация неприятная, но не безнадёжная, – она раздумывала некоторое время.

– Ир, я уверена, что Стас не при делах! – твёрдо сказала я.

– Фира, сейчас не о Стасе речь! Если этому парню скинули наркоту, очень трудно доказать, что она не его! Экспертиза… Если там его пальчики - пиши пропало! Стоп! А была ли она? Пошли в отдел, срочно!

Но, когда мы пришли, всё уже было решено! Из допросной вывели закованного в наручники лейтенанта, повели вдоль по коридору. Рядом с кабинетом стояли Карпов, Глухарёв и серьёзный молодой парень с погонами старлея. Мы с Ириной подошли к ним. Мужчины переглянулись. А Зимина спросила:

– Сделали всё, как надо?

– Не боись, начальница! Никто не подкопается! Всё чисто и аккуратно: рапорт по собственному желанию и т.д. и т.п. Я его припугнул хорошенько!
– усмехнулся Стас.

Глухарёв презрительно посмотрел вслед задержанному, пробормотал:

– Ишь, ты! Молодой да ранний!

Ирина тоже смотрела разочарованно:

– Всего-то три недели у нас отработал!

Карпов саркастически усмехнулся:

– Вот, Серёга, какую крысу ты у себя в отделе прозевал! Пригрел змею, можно сказать. Чуть под монастырь нас всех не подвёл!

Глухарёв досадно поморщился, вздохнул:

– Он сразу мне мутным показался! Пришёл переводом из другого ОВД. Думаю: чего это он там полгода всего отработал? Тихонький такой: не пьёт, не курит. А там, оказывается, сор из избы выносить не стали, спихнули к нам такое счастье.

– А остальные куда смотрели? – попенял Стас.

– Так, никого же в отделе не осталось, кроме Коли! Да и он уходить собирается, - Сергей возмущённо взглянул на парня. Тот начал оправдываться:

– А мне когда за ним смотреть было?! Серёг, я итак пашу как вол, ни выходных, ни проходных! Маринка скоро , вообще, меня из дому выгонит!

– Ладно-ладно! Не выгонит, понимать должна, - успокаивал его Глухарёв.

Коля, сославшись на кучу дел, ушёл к себе в кабинет.

– Ну, ладно! Что ни делается – к лучшему! Мне троих следаков из Управления обещали, - задумчиво сказала Ирина, потом обратилась к майору, - Серёж, уж ты за ними присмотри, как следует!

– Слушаюсь, Ирин Сергеевна! – Глухарёв шутливо вытянулся перед ней в струнку, приложил ладонь к виску. Потом приобнял Зимину за талию, повёл по коридору к её кабинету.

– Моя миссия выполнена, - Карпов зашёл обратно в допросную, забрать оставленное там пальто.

Я зашла вслед за ним:

– Вот, значит, ваша «пыточная»?

– Ага, она самая!
– Карпов улыбнулся в ответ.

– И как часто вы здесь людей пытаете?- поинтересовалась я.

– Допрашиваем, - поправил он,- И не людей, а преступников.

– Стас, но преступники тоже люди!

– Разве?
– деланно-недоумённо округлил он глаза, потом устало вздохнул, - Эх, видела бы ты… - фразу он не закончил.

– А Диму отпустили?

– Да, он уже дома. Прикинь, этот лейтенант на допрос его вызвал. Пакетики со «Спайсом», что у него нашли, принёс, на стол перед ним выложил. Хотел, чтоб парень отпечатки свои на них оставил. Там, в клубе, ему в карман это зелье скинули, а пальчиков-то его там не было! Зато другие были. Сокурсник его подставил. Взяли его в оборот, признался во всём!

– А если бы я вот так же при облаве попалась, как Дима Бартошевский? Ты бы и меня тоже пытал? – я спросила так, ради любопытства.

Он шагнул ко мне, прижал всем телом к обшарпанной стене допросной, выставив руки по обеим сторонам от моих плеч. Приблизил своё лицо, смотрел на меня слегка насмешливо, хищно улыбался:

– Тебя я пытал бы с особым пристрастием! – с придыханием произнёс он.

Я вновь почувствовала его возбуждённое естество. Он вновь хотел меня. И опять я засомневалась: шутит он или говорит серьёзно, а потому, решила перевести тему разговора: