Мой подопечный вдруг отвернулся в сторону, дёрнулся, всхлипнул, беззвучно затрясся всем телом…

========== Часть 2 ==========

Я оторопела. Сидела тихо, как мышка. Потом осмелилась, тронула его за плечо:

– Эй, ты чего? Не расстраивайся так!

А он повернулся ко мне, прикрывая лицо, продолжая трястись. Но, не сдержался, буквально, хрюкнул, и … громко расхохотался!

Вот, я дурочка! Подумала, что ему очень плохо. А он ржёт, как конь!

Я обиженно отвернулась, держа на коленках в руке свои крекеры. Потом, с досады на него, надорвала пакет и начала отчаянно закидывать себе в рот и яростно хрустеть печеньками. Такой дурной у меня характер: чем злей шторм, тем злей аппетит!

Мент, наконец, просмеялся, охая и вытирая слёзы в уголках глаз. Пока он ржал, я чуть половину крекеров не сгрызла! Не прощу ему этого!

А он, совсем уж наглея, выдернул у меня пакетик из рук:

– Эй, ты же меня покормить хотела!- улыбнулся, дружелюбно глядя на меня.

И я опять … растаяла от его улыбки. Пожала плечами:

– Ешь, если голодный!

– С утра ничего не ел, - печально сказал он.

Быстренько умял всё, сунул пустой пакетик в контейнер для мусора, отряхнулся.

– Ладно, поехали! Домой тебя отвезу, после на работу поеду, - миролюбиво сказал он.

Я отнесла аптечку в свой гараж, вернулась.

Сказала ему адрес своей квартиры. Мы поехали. По дороге он подал мне руку, коротко представился:

– Станислав Карпов. Можно Стас.

– Глафира Бартеньева. Можно Фира, - в тон ему представилась я.

Мы тихо-спокойно ехали. Но, вдруг, Стас опять схватился за левый бок.

– Что случилось? Опять?

– Давит, - тихо сказал он и вырубился, выпустив руль из рук. Я испугалась. Благо, народу на шоссе было немного. Ухватилась за руль, выровняла. Но, увы, столкнулась с другой машиной на перекрёстке. Ещё хорошо, что Карпов успел убрать ногу с педали газа…

Нам реально повезло: машина, дёрнувшись от столкновения, выкатилась к обочине и зарылась носом в снежный сугроб. У меня самой сердце зашлось! Я глянула на Карпова: он, потеряв сознание, полулежал на сиденье, откинувшись головой на подголовник. Телефон, как назло, утром я забыла дома. Вот, ведь, досада: даже Скорую не вызвать!

Как подорванная я выскочила из авто, бросилась к пожилой паре, с кем мы столкнулись , стала умолять:

– Помогите, Бога ради! «Скорую» вызовите! Человеку плохо с сердцем! Он без сознания! – указала на безвольно сидящего в машине Стаса. Сама бросилась к Карпову, открыла дверцу с его стороны, стала его тормошить. Пожилой дядька поморщился, вздохнул, вытащил мобильник, вызвал медиков и ДПС. Он, видимо, уже хотел возмутиться на дорожный беспредел, но понял, что сейчас не тот случай.

«Стас, очнись, пожалуйста! Ну, очнись!» - я трясла его за плечи, легонько хлопала по щекам. Он в себя не приходил. Растерялась совсем, чуть не заревела. Подошла пожилая женщина, посоветовала потереть ему уши. Я послушалась, ладошками обхватила его голову и рьяно начала делать, что мне сказали. Стас вдруг застонал, схватил мои запястья.

– Ото.. оторвёшь … дура!
– еле слышно сказал он, отпуская мои руки.

Слава Богу, пришёл в себя! Я обрадовалась и огорчилась одновременно, но радости было гораздо больше. Ну, обозвал, да и хрен с ним! Я, от избытка чувств, обхватила его за шею, расцеловала в обе щеки, приговаривая:

– Стасик, миленький! Живой! Я так за тебя испугалась!
– тут нервишки мне всё-таки изменили, я не смогла сдержаться: слёзы покатились по щекам. Он удивлённо поднял на меня свои глазищи, странно так усмехнулся, с трудом выговаривая слова, сказал:

– Живой… Что мне … сделается? Не дождутся!
– выдал он, потом кивнул глазами на моё залитое слезами лицо, - Говоришь, за меня … испугалась? Не реви, слышь! – он взял мою руку, легонько пожал. Его ладонь была такой большой и тёплой. Я улыбнулась сквозь слёзы, утёрла их другой рукой. Отпускать его руку мне почему-то совсем-совсем не хотелось. Глаза защипало.

« Ой, у меня же глаза накрашены!» - вспомнила я. А платочек свой я ему отдала…

Обычно крашусь редко. А тут зачем-то утром накрасилась. И, вот ведь, безголовая: заторопилась и забыла на тумбочке телефон! А он бы так пригодился сейчас…

Стою у машины, балдею от прикосновения. А Стас, видимо, понял. Руку убрать не спешил. И так удивительно хорошо и тепло мне было в этот момент! Он держал мою руку, согревал своим теплом. А дальше… Как в любовных романах пишется: «Между нами словно искра пробежала». Боже мой! Скажете, не бывает так? А я вдруг реально такое почувствовала. Шальная мысль упрямо лезла в голову: «Вот за ним бы я уехала, хоть, на край света!» Посмотрела в его глаза. А он смотрел на меня так пристально, словно сканировал или рентгеном просвечивал насквозь. Что он хотел увидеть? Я смутилась от его взгляда, чувствую – щёки становятся пунцовыми. Вокруг холод, пронизывающий ветер, а мне жарко. И я замечталась…

Высокое чистое небо, яркое южное солнце, тёплое лазурное море. Белый шуршащий песок под ногами. Я словно в раю. Из воды выходит Стас, безумно красивый, загорелый. Морская вода тонкими струйками стекает с него, образуя за собой на его плечах и обнажённой груди блестящий влажный след. Он весело смеётся и подаёт мне руку. Я в ответ подаю свою…

– Девушка, отойдите! Не мешайте!
– слышу позади строгий окрик. Вздрагиваю от неожиданности. Очнулась: рая никакого нет. Приехали «Скорая» и машина ДПС.