Расходовав всю пылкость, профессор принял форму кресла, устало рассуждая.

– Думаю, мы давно миновали тот этап в физике больших энергий, когда исследовалась лишь структура пассивной вселенной. Мне кажется, мы вошли в область, где взаимодействие сознания и окружающей среды происходит на таком первичном уровне, что мы поистине создаем реальность, что бы ни скрывалось за этим определением.

Девушка перехватив инициативу выпалила.

– Бытует мнение, что физики на самом деле не открывают частицы, а создают их. Как считаете вы?

Профессор слегка подобрался, но тут же снова стал облицовкой кресла. Вздохнув так, словно держал на плечах весь мир, он продолжил.

– Приведу как пример недавнее открытие новой элементарной частицы, получившей название аномалон, свойства которой изменяются от лаборатории к лаборатории. Представьте себе машину, у которой окраска и форма меняются в зависимости от того, кто за рулем!

Уже не слушая я начал впадать в дрёму, сдерживая себя на грани сна и бодрствования.

Мелодия смартфона резко вырвала из мира грёз. Я решил, что облаю любого, кто вознамерился в такое время, что совсем не весьма. Ответив, я дёрнул рукой от жгучей боли, пронзившей кисть. Телефон упал на диван, задымился. В стороне от меня раздался смачный треск. Телевизор усеяло паутиной мелких трещин. Задняя панель потекла, словно густой сироп, образовывая лужицу на полу. Пол, стены и потолок задрожали, покрываясь сетью трещин.

– Какого черта, - проблеял я скованным от страха голосом.

Но еще больше меня сковала боль. Иглами проникая по руке, словно змея взбиралась к плечевому суставу. Я метнулся в коридор, но та же боль усилилась в десятки раз, впившись в каждую клеточку тела. Застонав как подбитая лань, я упал. Издав тягостное ух, словно в предсмертной судороге, квартира обрушила потолок. В тот момент, когда нечто пожирающее изнутри, доводя до безумия, вонзило жала в мозг.

Глава 2

Продрогнув от холода, я выпал из забытья. Мрачная тишина навалилась неподъёмным грузом. Скрючившись в позе эмбриона, перед собой я разглядел черную стену, отдающую голубыми бликами по металлу. Пустое помещение на первый взгляд в два раза больше моей комнаты. От пережитой боли не осталось и следа.

Кое как поднявшись я обернулся. Меня бросило в жар, душу овеял холод. Мрачная бездна космоса, смотрящая из иллюминатора, сдавила грудь. Слабое голубое свечение исходило из точки величиной в блюдце. Напоминая нечто родное. Мозг заторможено приходя в себя не хотел верить увиденному.

Где-то там моя планета. Или нет. Где-то там я, наблюдаю за своей планетой. Одиночество захлестнуло с полной силой, зубы выстучали чечётку. Я судорожно огляделся. Всё те же стены, гладкостью и отражающим эффектом напоминающие металл. Под ногами металлическая твердь неприятно холодит ступни.

Меня пробил озноб от острого ощущения чужого взгляда в спину. Резко, насколько позволяло моё заторможенное тело, обернулся. Сказав про себя "мама", мои коленки подогнулись. Напротив, стояло нечто в количестве четырёх особей. Высокие под три метра существа казались гигантами. Полностью облаченные от пола до головы в серую ткань, скрывающие фигуры.

Немигающим взглядом шесть черных пар глаз, по три напротив друг друга, наблюдали за мной. Гладкие, вытянутые насекомообразные головы венчали роговые выступы. Трое выстроившись под линейку находились позади возвышающейся особи, чьи роговые выступы чуть ли не длиннее гадкой головы. Встав с той точки где спина теряет своё благородное название, я не знал, что делать и как вести себя.

Мысли в голове заглушило звучное эхо.

– Приветствуем, существо.

Почуяв как краска отлила от лица, я хотел сказать что-то в том же духе. Но в ответ только взмекнул. Четыре изваяния так и не шелохнулись. Взгляд черных фасеточных глаз сковал сердце.

Эхо прокатилось в голове, чуть не расколов её надвое.

– Приветствуем, человек, - сказало нечто серым, ровным голосом, без оттенков эмоций.

Как ни стараясь узреть откуда доносится голос, но ни жвал или ротовой полости я не обнаружил. В голову ворвалась мысль о телепатии.

Раз нахожусь здесь, значит для чего-то понадобился. Буду молчать, утилизируют за ненадобностью.

Я кое как промямлил.

– Вам так же не хворать. Мой поклон вам и тем троим что стараются не отсвечивать и э-э..., - ошалев от собственной дерзости я захлопнул рот.

Я трижды проклял себя за такую наглость. Мои собеседники не подавали жизни. Голубые блики планеты терялись в черных как бездна глазах. Моя душа старалась покинуть меня. Но я ей сволочи приказал не трусить. Стою и смотрю что будет дальше.

– Человек, ты здесь по нашей воли, как и многие другие до тебя, - ворвался голос в черепную коробку.

Я заставил себя перестать дрожать, как кленовый лист на ветру. Пока еще жив, перед опытами никто бы здрасте не сказал. Складывалось ощущение, что со мной общаются все четверо.