— Хорошо, что у нас теперь есть личный доктор, — улыбнулся всё еще ослабленный Рон. – Спасибо.

Кричер вышел из кухни с подносом, на котором стояли чашки чая, незамедлительно я подлетела к нему и пнула, что есть силы этого паршивца. Лицо Сириуса вытянулось.

— Что ты делаешь? — гневно спросила Гермиона, подбежавшая к эльфу, отлетевшему на фут от удара, и выронившему поднос с горячим чаем. Чай быстро впитался в сухую землю. Я гневно смотрела на эльфа, щемящегося на полу, прикрывающего руками голову, ожидающего порцию новых ударов.

— Он бросил меня в лесу! Гаденыш! — злобно сказала я.

— Он помог тебе выбраться из дома! — вступил Гарри, недовольно глядя на меня.

– Он этого явно не хотел...

И тут до меня дошел смысл слов Гарри, ведь это была чистая правда – громких слов по поводу того, что домовик спас мне жизнь произнесено не было, они прозвучали бы бредово, однако он действительно вытащил меня из пекла, перенес далеко от нахлынувших в особняк врагов. Стыд охватил меня, и я отпрянула на ближайший стул, пустыми глазами вглядываясь в влажное пятно на земле, когда-то бывшее чаем. Зря я ударила Кричера, впав в неожиданную ярость, теперь он ненароком попытается сдать меня Пожирателям.

После некоторых раскаяний совести, я высушила одежду заклинанием, и друзья, не ожидавшие моей грубости по отношению к домовику, начали рассказ о проникновении в министерство, о том, что их едва не поймали. Гарри стащил глаз Грюма с двери Амбридж и столкнулся с кучкой дементоров в зале суда, на котором Гермиона под видом Муфальды Хмелфрик вела протокол о присвоении статуса крови нескольким волшебникам. Впоследствии они вывели «пленников» из министерства, где завелась борьба с Пожирателями. Друзья случайно рассекретили дом Сириуса, в этом месте тот пожал плечами. Им таки удалось раздобыть крестраж. Гарри победно поднял руку с медальоном над головой.

— Мы думали, ты сможешь помочь уничтожить его, — сказал он.

Я взяла в руки вещицу и рассмотрела ее со всех сторон.

— Но что мне с этим делать?

— Не знаю, но у нас предположение, что твоя магия может…

— Я попробую, — перебила я Гарри.

Я сжала медальон в руке и выпустила в него холод, который не способна была выдержать ни одна частица на земле, медальон заиндевел, издавая странные стонущие звуки. Взяв за цепочку, я с силой ударила его об угол стола, но ничего не произошло.

— Попробуй спалить его, — предложил Гарри. — Ведь было описано в книге, что уничтожить его сможет адское пламя.

Я создала на своей ладони пламя, от невыносимого жара которого все отпрянули подальше, медальон сначала покраснел, затем раскалился добела, вот только плавиться вовсе не собирался. Что за темная магия — эти крестражи? Снова ничего не произошло, лишь поскрипывания доносились изнутри, и возможно мне послышался смех на высоких тонах.

— Почему он не уничтожился? Адское пламя куда холоднее, чем то, что вы сейчас видели, это сравни температуре солнца! — раздосадовано произнесла я.

— Если ты сможешь контролировать адское пламя, тогда можно попробовать, — произнесла Гермиона.

— Не стоит рисковать своими жизнями, моя магия — магия естественности и природы, а то пламя — оно из разряда темной магии, настолько темной, что вряд ли подвластно мне. Я считаю, что не смогу контролировать заклинание огня, так же как мне не удалось уничтожить крестраж.

Я посмотрела на все еще раскаленный медальон в руке и мигом остудила его.

Гарри с досадой взял в руки вещь и задумался.

— Нет, рисковать, вызывая адское пламя, мы не будем, пока просто сохраним его до лучших времен, — сказал он.

Эту ночь я спала как убитая, наверное, на радостях что все живы и здоровы, что хотя бы один крестраж найден, что все хорошо, если можно было назвать так военное положение в волшебном мире. Тот сон, в котором Северус всех мучает, а затем убивает, больше не тревожил. Сириус спал совсем близко, нас буквально разделяла тоненькая шторка, делящая палатку на импровизированные комнатки… Кричера отправили в дом роновой тетушки Мюриэль до лучших времен. Эти два сварливых существа, по словам Рона, возможно, найдут общий язык.

====== Притягательный кошмар ======

Крестраж оставлять без присмотра никто не собирался, поэтому каждый из нас носил медальон по очереди, ощущая его пульс под железной оболочкой. Словно маленькое живое существо, паразит, он понемногу овладевал тем, на чьей груди висел. Рон становился просто невыносимым, огрызался, Гарри уходил в свои мысли, возможно, вещь даже усиливала связь между ним и Волдемортом. Гермиона грустила, впрочем, как и Сириус, который совсем замыкался в себе, нося эту жуткую вещь. Я вообще хотела удавиться...