— Что случилось?

— Лаванда опрыскала еду Сириуса любовным зельем, — наконец одышка отпустила меня.

Гарри повернул голову в сторону Браун, которая, насупившись, сидела за столом, глядя в столешницу, и со злостью сжимая ни в чем не повинную вилку.

— Она от него когда-нибудь отстанет? — с досадой произнес он, закатив глаза. Гарри искренне улыбнулся мне: — Спасибо Энн, если бы не ты…

— Да брось, всего лишь увидели бы, как твой крестный носится за Браун, — я захихикала. — Было бы круто, если бы эти пирожные съел Снейп. Жаль его нет.

— Да уж, такое шоу никто бы не пропустил! Пойду, скажу этой чокнутой пару ласковых, — процедил он уже недружелюбно и пошёл вправлять Лаванде мозги, насчет существования которых многие из нас имели большие сомнения.

Я присела обратно за стол и уткнулась в тарелку с едой. Так хотелось еще разочек взглянуть на него, хотелось увидеть усталые глаза, заглянуть в зеркала души, которые мучают меня, притягивают, зовут… И я не выдержала. Сириус смотрел прямо на меня, мое дыхание остановилось, почему он смотрит? Почему, Мерлин?! Он незаметно кивнул мне. «Спасибо» — вот что это было. Всемогущий! Благодарность — это не то, что мне сейчас нужно, сердце сжалось в груди. Нет, я просто не могу, не могу ждать от него другого, не хочу видеть в нем мужчину, я не готова признаться себе, что влюбилась…

====== Задавая правильные вопросы ======

Волшебный светильник слабо освещал лабораторию, холод пронизывал до костей, я старалась делать больше движений, протирая пол шваброй. Изо рта валил пар. Он издевается? Палочку как назло забыла в спальне Гриффиндора, и согреться не было возможности. Снейп же находился в соседней комнате, проверял эссе студентов. Ему самому, интересно, не холодно?

Каждый вторник я отрабатывала взыскания – это превратилось в рутину, порой отработка проходила в полном молчании, так как я уже знала, где лежат чистящие средства. Так было и в этот раз; просто вошла и принялась за работу. Начало зимы выдалось непомерно зябким, а в лаборатории не было даже камина, зато местами на стенах проступал иней, придающий мнительности восприятию погоды, ведь на самом деле двенадцать градусов — еще не мороз. Иногда казалось, что все градусники для измерения температуры в котлах просто сломались. Сейчас бы наколдовать чашку горячего чая…

С Сириусом Блэком я старалась сталкиваться поменьше, не хотелось походить на эту полоумную Лаванду. Ей влетело после того случая с любовным зельем по первое число. Теперь каждый четверг после отбоя она собирает с Хагридом в лесу всяких мелких тварей. Горе-влюбленная надеялась на отбывание наказания с любимым деканом, но он не так глуп – тогда для нее это было бы не взыскание, а дар с небес, быть может, в этом и была задумка? Браун, естественно, со всей страстью возненавидела меня, и если бы не охранные чары, которые я навела на свой угол в спальне девочек, то однажды могла бы обнаружить труп плотоядного слизня под своим одеялом. Еще больше не общались со мной Парвати Патил и её сестра Падма. Луна как-то сказала, что у этих девушек в голове слишком много мозгошмыгов, поэтому не стоит на них обижаться. Что такое мозгошмыги, я так и не узнала…

Пару раз я не могла обуздать свое желание взглянуть на Сириуса хоть на мгновение, уловить настроение, был ли он зол, расстроен или погружен в мысли. Хотелось знать все о нем, но незаметно, не привлекая внимания. Самое запоминающееся мгновение за последние полтора месяца, самое сокровенное, то, с чем я засыпаю по сей день, случилось на следующий день после Хеллоуина…

...Воскресное утро в гостиной Гриффиндора: смех по поводу вчерашних шуток над студентами, кваканье жабы Невилла и посапывание Дина Томаса в кресле у горящего камина. Все готовились к походу в Хогсмид, а кто-то переживал небольшое похмелье. За окном тоскливо дул ветер, лениво отклоняя массивные кроны деревьев Запретного Леса. Сизый дым валил из трубы хижины на опушке, и чем холоднее становилось, тем он лучше просматривался из окон нашей башни, словно боролся с наступающей на пятки зимой, которая отчего-то решила прийти немного раньше запланированного времени.

Моё сердце дробило землетрясением, а душу вырывало тайфуном. Осознать, что ты кого-то любишь, каково это? Да проще прыгнуть с самой высокой башни Хогвартса! От мыслей кружило голову. Сириус — крестный Гарри, старше меня, и старше намного, преподаватель, декан… Совесть грызла изнутри. Я пыталась отогнать мысли об этом мужчине, но они все крепче хватали, присасывались как пиявки, жалили в самое сердце, причиняли боль и нежную тоску. Это так странно и непривычно — быть влюбленной. Иногда просто уходишь в свои мысли настолько глубоко, что отказываешься воспринимать реальный мир. Я всегда считала, что шестнадцать лет – возраст, когда девушка обязательно должна влюбиться, но никогда не думала, что это настолько болезненно. Пытаясь адекватно расценивать собственные чувства, я столкнулась с тем, что не могу объяснить их, так как никакой логики в этом не было. Чувства просто есть, и какие бы барьеры я себе не возводила – они никуда не денутся...

После обеда друзья отправились в Хогсмид, мне же хотелось уединения, в поисках тишины я направилась библиотеку. Спокойствия не обнаружилось, потому что Сириус был там, о чем-то разговаривал с мадам Пинс. Словно специально я остановилась в дверях, чтобы именно в этот момент профессор повернул голову и посмотрел на меня своими столь желанными глазами. Доля секунды ушла на то, чтобы опомниться, оторваться, начать движение, спрятаться за стеллажами книг, скрыться, убежать… Немного нервозно касаясь корешков книг пальцами, я вытащила с полки книгу с незнакомой мне обложкой: «История древнейших существ. Ангелина Файнс».

Я села за первый попавшийся стол, открыла слегка потертый переплет в зеленой обложке и уткнулась в буквы и слова, которые не хотели укладываться в голове. Никакое чтение не спасет от мыслей о нём. Дрожь пробежала по телу, неужели теперь так будет всегда? Достаточно впустить человека в свою душу, сердце, наконец, разум, начинаешь понимать, что это еще не все сюрпризы...

Постепенно я начала вникать в смысл читаемой книги, в ней рассказывалось о волшебных существах, живших по легендам еще задолго до появления первого мага, первого человека на земле. Глава повествовала об эльфах, но не о тех, что сейчас живут в наши дни и прислуживают волшебникам, а других: прекрасных, грациозных, божественно красивых, наделенных древней магией стихии существ, которые не сохранились до наших времен. Ныне о них мало что известно, в детских книжках их называют лесными духами, призраками озер, морей, вулканов. Я вспомнила один ужастик из отрочества, про то, как лесной дух — невероятной красоты женщина с серебряными волосами, яркими как звезды глазами, грациозная как лань, прекрасная как рассвет в чистом небе, заманивала мужчин в лес, и больше их никто не видел… По деревням ходили поверия, что она превращала их в деревья, траву, в ветер и в речную ряску. В книге так же говорилось, что существование таких эльфов доказать невозможно, не найдено ни одного достоверного подтверждения их деятельности и обитания на Земле, а сведения взяты из народных сказок, как волшебников так и магглов. Одно лишь было ясно как день — эти существа были бессмертны...