— Был в Испании один церковный послушник, Антониус Матиас Диас…

— Но причем здесь он? — перебила меня Гермиона, сосредоточенно анализирующая мои речи.

— В книге Ангелины Файнс сказано, что его сожгли на костре за чернокнижничество, его обнаружили с книгами об эльфах. Все они были на гоблинском языке, послушника сочли сатанистом, одержимым дьяволом. Это и выглядело так, Антониус был сквибом, но был им, как оказалось, не до конца, — я нашла собеседника в лице Гермионы и теперь старалась смотреть только ей в глаза. — Он понимал гоблинский язык, и на самом деле он сошел с ума от алчности. В тех книгах было сказано, что существует один единственный выживший эльф, так же там было сказано как его уничтожить и отобрать силу. Когда Антониус сидел в камере, скорее всего, на фоне его безумия случился всплеск магической активности, и он сумел аппарировать.

— Это нереально: без палочки, да еще и сквиб… — проговорил Рон негромко.

— Нет, были подобные случаи, Бенедикт Страшный получил силу только в тридцать лет, — объяснила Гермиона, потом закатила глаза под непонимающий взгляд ребят. — Ну, вы как всегда спите на истории магии!

— Итак, вместо него сожгли другого человека, чтобы не опорочить имя церкви, — продолжила я, — так сказал профессор Дамблдор. Антониус убил этого эльфа, и перенял его силу, но что-то, возможно, пошло не так. Того эльфа звали Рахманом, а Антониус Матиас Диас сменил имя и поселился на Руси, он и есть мой первый предок – Антон Рахманинов, — внимательные молчаливые взгляды заставили меня проглотить очередной комок в горле. — Почему эта сила сосредоточена во мне – не знаю, я являюсь двадцать третьей в поколении, это число бессмысленно по своей сути, никакой магии. Но с тех пор в нашей семье рождались отпрыски с белыми, серебристыми волосами, — закончила свой рассказ я, надеясь, что эта глупая история воспримется серьезно.

— Это звучит невероятно, — сказал Гарри, касаясь висков пальцами. — Хочешь сказать, Темному Лорду нужна твоя сила? Как он намерен ее полу… — он запнулся.

Не было смысла продолжать, все поняли. Джинни задержала крик ужаса. Сириус изменился в лице, его бровь медленно поползла вверх.

— Вот зачем я ездил в Россию, в твой особняк, мне нужно было проверить его охрану! Похоже, в поместье невозможно проникнуть! — произнес он.

— Возможно, но нужно выманить оттуда Динки, только наши эльфы могут перемещаться беспрепятственно, но им нельзя отходить от поместья далеко, конечно, только по приказу отца или матери. За ними следят, — пояснила я.

— Это уже хорошие новости, нужно будет поговорить с Дамблдором об этом, — сказал Сириус, словно игнорируя суть истории, и то, что я самая настоящая лгунья. — Ещё я встретился со старейшим гоблином Брендибаком, расспросил о эльфийско-гоблинских легендах в обмен на кое-что ценное.

— Конечно, они деловые существа, очень алчные, но что это было? — сказала Гермиона.

— Неужели он что-то рассказал? — удивилась я, немного смущаясь его усталых глаз.

— Дамблдор отдал свой фамильный перстень, гоблинской работы, конечно.

— Это наверняка была очень ценная вещь, — задумчиво произнесла я. — Что вы узнали, профессор? — лицо Сириуса едва заметно скривилось от столь официального обращения.

Он положил ногу на ногу, готовясь к новому рассказу:

— Гоблин рассказал, что их история и эльфийская не сосуществуют друг без друга. Сначала он поведал об их крепкой дружбе, но ее разрушил эльфийский король Аран, который был избран народом. Он был советником до назначения, плел интриги в своем племени и сверг предыдущего короля Рахмана, — Сириус задумчиво взглянул за окно, где ярко светило солнце. — Аран возжелал богатые гоблинские земли взамен на то, что они оставят жизнь их роду. Но гоблины были не так глупы, по долгой дружбе они знали, что есть способ уничтожить противника, несмотря на его силу и бессмертие, правда они не ведали какой. На их удачу, был один эльф, готовый предать тайну своего народа, они пришли к Рахману, подавленному, сверженному с престола. Рахман жил в глуши, один, ненавидел предавшего его Арана, желал ему смерти. И в обмен на жизнь остальных и возвращение ему трона с обещанием мирного договора, поведал гоблинам о секрете смерти эльфов. Их может сделать смертными лишь вода из вулканического мертвого озера Шаруши. Естественно, гоблины не стали держать слово, данное Рахману, и уничтожили весь эльфийский народ.

— Но как они это сделали? Это не так-то просто напоить целую орду эльфов! — удивилась Гермиона

— Ну, их было не так уж много, одно племя, но очень могущественное, три-четыре тысячи воинов мужчин и женщин. Гоблины якобы решили смиренно отдать земли взамен на секрет передачи эльфийской силы. Аран ничего не подозревал, ему было выгодно это предложение, ведь невозможно забрать силу у эльфа, пока он бессмертен. В честь примирения гоблины устроили пир мертвецов, перемешали мертвую воду с ядом и вином. Ослепленные властью эльфы не могли предположить, что их обманули, что Рахман предал весь свой народ. А насчет передачи силы, — добавил Сириус,— существовал способ. Эльфийский кинжал, закаленный в жерле того же вулкана, где было озеро Шаруши, нужно было пронзить им сердце эльфа и испить его крови. Кинжал был символом власти и смирения для эльфийского народа, королевская особа всегда носила его с собой. Гоблинский предводитель Радермак алчно желал обрести эту великую магию, но умер в попытке ее получить, эльфийские и гоблинские чары несовместимы. Озеро Шаруши исчезло с лица Земли из-за извержения вулкана, но у гоблинов осталась вода из него. Я думаю, она хранилась долгие века и существует и по сей день, раз Волдеморт намерен тебя… — Сириус остановился, понимая, что слишком увлекся.

— Не думаю, что Лорду может понадобиться эта вода, я же и так не бессмертна, абсурд. Что случилось с кинж…

Я осеклась...

— Что? Есть какие-то зацепки? — заволновался Гарри.

— У отца в кабинете под стеклом хранился кинжал, мне говорили, что он гоблинской работы, что это семейная реликвия. В детстве я пыталась достать его, но меня едва не убило мощным заклятием, охраняющим его.

— Где он сейчас!? — воскликнул Сириус, едва ли не вскочив с места.

— Он, он, я не знаю, впоследствии его перепрятали, я не знаю куда, мне тогда очень сильно досталось… — я скривилась от болезненных воспоминаний.

— Какой силой ты обладаешь? — внезапно спросила Джинни, выдергивая меня из тяжелых мыслей.

— Никакой, — недовольно сказала я. — В том-то всё и дело…

— Тогда какой в этом смысл? — вступил Гарри, возмущенно разводя руки в стороны.

— Ну, почти никакой, я думаю, это только начало. Могу читать мысли, хотя никогда не училась легилименции, вижу фестралов, и похоже на меня теперь не действуют зелья и некоторые заклинания… — добавила я, демонстративно потрогав волосы, подходя наконец к главной теме разговора.