КАМЧАТКА (падая). Сволочь!

АРИНКА (проводит боевой приём против Осипова). На тебе, гад.

ОСИПОВ (упав навзничь). А? Пусти!

АРИНКА. Вор. (Пинает Осипова в пах.) Федька, бежим!

ОСИПОВ (корчится от боли). А, дрянь, ааа...

ФЕДЬКА. Аринка, я за тобой! (Убегает.)

КАМЧАТКА (поднимаясь). Ну, ты чёрный ворон, считай, нарвался.

ВАСИЛИЙ. А считать-то поздно. (Бьёт дубиной в висок Камчатки.)

КАМЧАТКА (катается по земле, схватившись за голову). Ох, ты ж выродок...

ВАСИЛИЙ. Так уж вышло. Аминь. (Убегает, подхватив котомку.)

КАМЧАТКА. Ванька, он меня убил по голове...

ОСИПОВ. Монах жалостливый, по самому ненужному месту тебе влупил. Зато мне хоть бы что и так сладко от бабской нежности...

КАМЧАТКА. Она тебя в пах, что ли? Мудро.

ОСИПОВ. Непутёвые мы разбойники, Петро, может, взять в атаманы монаха?

КАМЧАТКА. А в жёны эту девчонку.

ОСИПОВ. Не могу, я чего-то ржу.

КАМЧАТКА. Пойдём уже.

ОСИПОВ. Хороша девка, и пахнет, как скошенный луг, закачаешься...

КАМЧАТКА. Так что, раб божий Ванька-Каин, с праздником тебя иконы Божьей Матери "Достойно есть".

ОСИПОВ. И тебя, раб божий Петюня Камчатка, ибо "Милующая".

ГОЛОС ФЕДЬКИ. И никакие вы, дяденьки, не рабы, но сыны Божьи.

КАМЧАТКА. Свят-свят-свят...

ОСИПОВ. Выходи из кустов, богослов.

ГОЛОС ФЕДЬКИ. А не убьёте?

КАМЧАТКА (поднимает камешек). Чего надо?

ГОЛОС ФЕДЬКИ. С вами хочу быть, поступить в вашу ватагу.

КАМЧАТКА. А ну, выйди. (Кидает в кустарник камень навесом.)

ГОЛОС ФЕДЬКИ. Ой!

ОСИПОВ. Как ты так, не видя, попадаешь?

КАМЧАТКА. Выходи, булыжник ведь метну.

ФЕДЬКА (из кустарника). Иду-иду уже. (Выходит.) Вот, я вышел.

КАМЧАТКА. Да он же тот самый, а где девка?

ФЕДЬКА. В безопасности.

ОСИПОВ. И почему же мы не рабы?

ФЕДЬКА. Сказано в Евангелии Апостола Луки: "Не бойтесь, я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь, и вот вам знак: вы найдёте Младенца в пеленах, лежащего в яслях. Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего Единородного, Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление. А как вы - сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего "Авва, Отче!" Посему ты уже не раб, но сын, а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа".

КАМЧАТКА. Может, в кабак, Вань? Развеем умственные туманы-растуманы...

ФЕДЬКА. Мне пятнадцать лет, отец - копиист Сыскного приказа, Герасим Половцев. Меня не скарб с хоромами влечёт и прочее добро, воли хочу, силы, право ходить, куда иду, любить, что вздумается, и не шарахаться от собственной тени, никого и ничего не бояться, самому быть тем, кто страх наводит. Так-то бы проще поступить в сыщики, чем кого-то просить, да самому и наводить порядок, хоть среди государевой, хоть среди вольной лихости, только правильному пацану на службу поступать позорно. Когда тебя, Иван Осипович, перевезли из села Иваново Ярославской губернии на господский двор купца Филатьева, было тебе тринадцать. Ты в тот же год обокрал хозяина и бежал. Стакнулся с бывшим матросом Петром Камчаткой, который принял в ватагу. Я сейчас старее, чем ты тогда, дядя Ваня, прими! Я ж уже искал тебя, а тут такой случай.

КАМЧАТКА. Дядя Ваня, у тебя племянничек нарисовался.

ФЕДЬКА. Я песню про тебя новую знаю. (Поёт.) По Покровке едут сани, Кони мчат во весь опор. Погоняет Ванька-Каин, Погоняет Ванька-вор. А у вора чёрный волос, А у вора острый глаз. Ванька жалости не знает, Время к ночи - ванькин час. Ванька, Ванька, Ванька-Каин - Не боярин, не холуй. Ванька, Ванька, Ванька-Каин, Ванька-Каин, не балуй!

КАМЧАТКА. Ёшкин-свет, вот гадская монашина, нога болит аж в голову отдаёт, как копьём протыкает. А девку тебе, паря, не жалко бросать?

ФЕДЬКА. Девок на Москве много, а жизнь единственная. Когда ты меня не возьмёшь, сам стану Ванькой-Каином.

Осипов бьёт Федьку в голову, тот падает без сознания.

КАМЧАТКА. Хлюпик, ты его ладошкой слегка приложил, а он сразу спать. Ишь ты, в Каины захотелось. Хороший парнишка, дельный, а ведь я его чуть не порешил.

ОСИПОВ. Монахи дерутся, девки не даются, пацаны перед серьёзными ворами речь держат, куда жизнь катится. Идём. (Уходит.)

КАМЧАТКА (на ходу). Маловато страха, будем добавлять. Вот же царь недоделанный, надо же так по ноге садануть. Хотя добавлять некуда, Ваня, Москва и так уже трещит по швам. (Уходит.)

Из кустов выходит Василий, берёт Федьку на руки.

ВАСИЛИЙ (поёт). Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим без истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу, Тя величаем. (Уходит.)

СЦЕНА 2. Сентябрь. Горница в доме Корытина. Корытин, Дарья и Аринка обедают.

КОРЫТИН. Аринка, принеси квашенки.

ДАРЬЯ. Андрей, дай дочери поесть спокойно, я уже отобедала, схожу.

АРИНКА. Что вы, матушка, мне в удовольствие. С брусничкой, тятя?