Непокорное море плескалось у ног, спокойное, мерное и терпеливое. Рен оторвался от картины, когда непостоянный дневной свет стал меркнуть, снижая интенсивность всё стремительнее. Он привычно осмотрел полотно, отыскивая незавершённые фрагменты, сверяя выцвеченное красками со знакомым внутренним видением. Отступил на шаг, пригляделся снова, снова не поверил глазам, осторожно провёл пальцами по застывшим фрагментам, убедился в том, что глаза не обманывают его. Картина была закончена.

Рен нашёл себя на ковре перед картиной, когда новый день полностью вступил в свои права, заполнил комнату настырным утренним светом, оживил лучами трепещущие волны. Он подошёл к полотну вплотную и до самой глубины вдохнул тягучий морской воздух, вдохнул небо, слившееся у горизонта с волнами, голубое с синим. Шаг, и крылья распахнулись за спиной, без дымки тумана, без тяжёлых терпких цепей, распахнулись широко и свободно, бросилось навстречу сияние, надвинулось, полетело наперерез синее в ветру, со всей полнотой вкуса побед и поражений, со всей яростью всепоглощающего счастья.

Крылья в такт крыльям, высота, при взгляде с которой нечему становиться маленьким, улыбка в тон улыбке, один вдох на двоих, один выдох - пополам, и венок из солнечных лучей затмевает день, и ледяными искрами застывают брызги, взлетающие до самого неба.

– Ты пришёл.

– Я так долго шёл к тебе.

– Вечность не бывает долгой.

Крылья в такт крыльям. Небо в такт морю. Вдох - туманом, выдох - облаком. Россыпь золотистых искр от волны до неба. Движение и солёная свобода, на двоих и навсегда.