Тем временем ведьма помогла Мелвину сесть, подсунула ему под спину подушку, чтобы было удобнее, а затем влила в него лекарство. Маг был не в восторге, что приходится вверять себя заботам ведьмы, даже отнекиваться пытался, но не на ту напал. Это бедствие в шляпе типичными маговскими предрассудками в отношении ведьм было не остановить. Если Кьяна взялась заботиться, от этой заботы ни под одеялом, ни под кроватью, ни даже в родовом склепе не укроешься. Потому что у нее таланты обширные, и нет гарантии, что она не умеет создавать зомби. А с ее нетрадиционным подходом велик шанс, что зомби получится добрым, модно одетым и очень романтичным. В общем, не завидую я этому зомби.

Главный маг города, видимо, подумал о том же, потому что сопротивление быстро свернул и покорно выпил, что дали. Потом посидел минутку, прислушиваясь к ощущениям, не приворотное ли… И шумно выдохнул. А я еще раз тихо порадовалась, что, когда готовил лекарство, Алескар не знал, для кого оно.

Мелвину быстро полегчало. Он даже повязку с груди попытался отмотать, но отхватил по рукам от сидящей рядом Кьяны и поползновения свои прекратил.

— Это временная мера. — Как порядочная нечисть, я не могла не внести ложку дегтя во всеобщее облегчение. — Чтобы отпустило совсем, ты должен решить свои сердечные проблемы.

Наверное, там все очень серьезно, если Кьянино колдовство получило такое отражение. Речь должна идти о подлинных и очень сильных чувствах. Но зачем тогда он пытается ухаживать за мной?

— Боюсь, это невозможно, — безмятежно отозвался маг.

— Ты ее любишь, а она тебя нет? — предположила Кьяна.

Логично, в общем-то, но… Я помню, как перенесла его к бывшей девушке, от которой он отхватил за то, что появился в неурочный момент. Ну и вообще за то, что появился. Во время нашего не слишком удачного свидания я расспрашивала о том случае. Так вот, если верить Мелвину, с его стороны не было никаких особых чувств. И это он ее бросил. Подозреваю, девица та самая, на которую он спорил с дружками, когда они еще были старшекурсниками. Сердцу болеть тут не с чего.

— Дело не в женщине, — сам того не подозревая, подтвердил мои мысли маг. — Я свободен и ни в ком не заинтересован. Кхм… То есть мне Марлена нравится, конечно.

Ага. Вспомнил.

Кривую усмешку прятать не пыталась. Терпеть ненавижу, когда пытаются водить за нос. Даже из самых лучших побуждений. Впрочем, в нынешнем случае в этих самых побуждениях можно и посомневаться.

— Врешь, — заявила я с непоколебимой уверенностью. — То, что я нечисть, тебе глубоко неприятно. Но ты зачем-то заставляешь себя.

Мелвин сжал губы, видимо, стараясь проглотить какие-то резкие слова. Что ж, в самообладании ему не откажешь. Когда он заговорил снова, голос его звучал ровно и мягко:

— Марлена, это совсем не так.

— Еще хуже? — ужаснулась я, не забыв сделать большие страшные глаза. — Ужас какой! А я-то думала, что я симпатичная нечисть. Сам посуди, у меня даже хвоста нет!

И чтобы дать ему возможность это разглядеть получше, я встала и медленно покружилась. Конечно, в несуразном платье получалось и в половину не так эффектно, как было бы в обтягивающих штанах, в которых я вожу экскурсии, но… зачем так сразу шокировать ни в чем не повинного мага. Он и так еле сидит.

— Прекрати дурачиться, — простонал мой фальшивый поклонник, откинулся на подушки и устало прикрыл глаза. Но стоило это сделать, ему, похоже, привиделся недавно упомянутый хвост и его так заметно передернуло… Нет, мы точно не поладим. А он еще и сорвался на мне: — Воспитанные девушки так себя не ведут! Подумай, что скажет отец?

Зануда. Неисправимый.

Кажется, эта маска уже настолько прилипла к его лицу, что успела срастись с кожей.

— Он называет это замечательным словом «непосредственность», — фыркнула я. Потом все-таки рухнула в кресло и мстительно закинула ноги на подлокотник. Не терплю, когда меня пытаются запихнуть в рамки. Я в них не вмещаюсь. — Так что там с твоим истинным обликом?

Напряженное гнетущее молчание висело так долго, что я уже отчаялась дождаться ответа. За это время я успела захотеть спать и сцедить несколько зевков в кулачок, Кьяна — ощупать своего подопечного, убедиться, что ему ничто не угрожает, и радостно просиять, а господин Жобер — попрощаться, пообещать утром зайти и отправиться по своим делам.

И вот, когда дверь за пожилым целителем закрылась, Мелвин изволил признаться:

— Так получилось, что из-за одного моего поступка серьезно пострадали другие люди. До сих пор не могу себя простить.

Сомнения оживились и закопошились, но зелье истинного облика сегодня утром продемонстрировало всем желающим степень его раскаяния.

И все равно какая-то смутная пока мысль топталась на краю сознания…

— И ничего не исправить? — Кьяна смотрела на страдальца с сочувствием.

Но маг не обращал на нее внимания.

— Марлена, подойди к столу и открой нижний ящик, будь добра, — попросил он, не сводя с меня глаз.

Больным не отказывают. Тем более что выполнить эту просьбу мне не составляло труда.