***

— Она вроде бы сама хотела всё проконтролировать, — поддержала подругу Тори, накручивая на палец тесёмку кисета.

— Конечно, обидится, — пожал плечами Снейп. — И наверняка устроит скандал. Но так мы всё равно сэкономим массу времени: пока мы её разбудим, пока она соберётся. Кстати, ваши колебания также крайне несвоевременны и несообразны, — добавил он, давая понять, что разговор окончен.

Смиты дружно кивнули и прошествовали в камин. Через полтора часа они вернулись. Изъятием образца Снейп занялся лично. Ранним утром, прихватив три небольших флакона, наполненных подоспевшими заготовками зелья и снабжённых пульверизаторами, а также три высокие широкогорлые бутылки, он отправился в Лондон. Каждый из трёх цветков нужно было опрыскать одной из заготовок, поместить в тару, укупорить пробкой и наложить на бутылку мгновенные замораживающие чары.

***

Проснувшись на следующее утро ближе к одиннадцати, Иванна успела смутно порадоваться, что смогла довольно сносно выспаться за несколько часов. Радовалась она, впрочем, ровно до того момента, как надела очки. Едва прояснившийся взор различил стрелки на будильнике, а просыпающийся разум осознал текущее время, как Иванна тут же впала во вселенскую обиду. Впрочем, вопить и требовать объяснений она пока не спешила, и на всякий случай поискала признаки жизни в окружающей местности. Лаборатория была пуста, в кабинете же нашёлся читающий Снейп.

— Коллега, отчего вы меня не разбудили? Вы по какой-то причине решили перенести испытания? — аккуратно поинтересовалась она.

— О, нет, я взял на себя ответственность организовать добычу образцов для заморозки, — невозмутимо сообщил Снейп, откладывая книгу. — Пойдёмте, я покажу, что получилось.

— Ага. Я же просила меня разбудить, и вы обещали это сделать, — угрожающе засопела Иванна.

— Я взял на себя ответственность нарушить обещание, — в том же тоне продолжил Снейп.

— Знаете что! — обиженно воскликнула Иванна, готовая расплакаться. — Я ведь сама хотела…

— Айви, от того, что цветы добыли не вы, опыт не провалится. Вы ведёте себя как капризный ребёнок, а не как исследователь, — начал терять терпение Снейп. — Может быть, вы не доверяете нам с мисс Смит? Мы, по-вашему, не в состоянии квалифицированно отобрать образцы?

— Нет, но… — растерянно начала Иванна.

— Идёмте же, посмотрите на розы, — перебил её Снейп и, поднявшись из-за стола, сделал пригласительный жест следовать за ним.

Иванне, чувствующей себя слегка сбитой с толку, оставалось только подчиниться. Мысли её с обиды уже переключились на другой вопрос: где же в лаборатории может быть морозильник, и отчего она его раньше не видела. Морозильником оказался небольшой металлический сейф, установленный в шкафу и зачарованный сложной сетью охлаждающих заклинаний. В морозильнике стояли три широкогорлые бутылки. Сквозь заиндевевшее стекло было видно, что каждая содержит в себе розу, однако на самих цветах инея не было.

Цветы казались застывшими во времени. Когда Снейп вынул одну из бутылок, чтобы дать Иванне рассмотреть поближе, ни один лепесток заключённого в стекло растения не шевельнулся. Капельки росы на лепестках застыли, будто стеклянные.

— Превосходно, — восхищённо выдохнула Иванна, мгновенно забывая обиды. — Надо сфотографировать, будут иллюстрации для доклада.

— Мисс Смит уже сделала. Есть снимки цветков до заморозки, в первые минуты и через час, — сообщил Снейп, пряча бутылки обратно в морозильник. — Она сказала, что за сегодня добьёт плёнку и отправит её в печать. …Или вы сами желали бы заняться её обработкой? — ехидно осведомился он.

— Ой, нет, — сделала большие глаза Иванна. — Реактивы у меня есть, но оборудование… Нет, пусть уж лучше она сама… Кстати, а сколько там градусов? Стекло выдержит? — обеспокоилась она, наблюдая, как Снейп обновляет заклинание, запечатывающее дверцу.

— Выдержит, это стекло выдерживает гораздо более низкие температуры, — уверил он. — Когда вы обычно проверяете результат? Если я правильно запомнил из ваших писем — вы держали замороженные образцы неделю… — он вопросительно посмотрел на неё и закрыл створку шкафа.

— Верно, неделю, — Иванна невольно улыбнулась. — Наверное, стоит выдержать методику и здесь: отчёт красивее выйдет, и вообще… Чёрт, сколько же мне бумажной работы предстоит, — скривилась она. — Самая моя нелюбимая часть исследований. А, нет, вру, ещё же презентация. Хм-м-м… Может, обойтись просто публикацией статьи?

— Вы у меня спрашиваете? — Снейп изумлённо поднял бровь. — Вы хотите, чтобы я отговорил вас заниматься публичным докладом?

— Ну… да, — хихикнула Иванна.

— Что ещё придумаете? — мрачно глянул на неё Снейп.

— На самом деле, это, по сути, первая моя по-настоящему серьёзная работа… — она рассеянно пожевала нижнюю губу и уставилась на догорающий в горне огонь. — Я сейчас, честно говоря, сама себе удивляюсь. Я тогда с совершенно нездоровым энтузиазмом вылезла со своей зажигалкой. Если подумать — это же нонсенс просто, что мне за это аж две степени дали! Не знаю, то ли я наглостью взяла, то ли это меня авансом, в счёт будущих достижений поощрили… Допустим, действительно, в том, что касается области Алхимии, помогла репутация моей матери. Тем более, в учёный совет входила Хелена Дворжакова — помните её трактат о взаимозаменяемых минералах? Она мамина хорошая знакомая, училась курсом младше неё. Мама её по Зельям подтягивала в своё время. Но то по алхимическим темам… А вот относительно Артефактов — я в полнейшей растерянности. Во-первых, моего научного руководителя профессора Хайдарагу обуял приступ ложной скромности, и всю мою защиту он просидел в самом дальнем и тёмном углу зала. К тому же, в комиссии был один очень своеобразный товарищ мастер Нансен, я как его увидела, ещё до начала мероприятия — сразу поняла, что мне ничего не светит. Есть такие люди, одним взглядом могут дать понять, что ты со свиным рылом в калашный ряд залезла, — Иванна задумчиво покосилась на собеседника.