Всё с тем же вежливым выражением лица Иванна сообщила, что пропитка эта годна только для тканей плотного плетения, а рыхлые ткани она не защитит.

…Иванна с Ярославой переглянулись и продолжили смотреть, как исчезают в направлении Нового Маяка три точки.

— И вот что это было, скажи на милость? — наконец подала голос Ярослава.

— Плевать мне, что это было — я сейчас пойду и надерусь в сосиску, — заявила Иванна. — «В школе всё в порядке!» — передразнила она Каркарова. — В школе-то, может, и в порядке, только вот кому надо — найдут, к чему придраться… Ох, столько времени потеряли ни на что!

— Надраться — это я с тобой, — вызвалась Ярослава.

— Будешь изабеллу? Или покрепче чего найти? — Иванна решительно двинулась к лестнице.

— Изабелла сойдёт, мне сейчас всё абсолютно параллельно, — последовала за ней Ярослава.

Распитие они решили устроить прямо в преподавательской гостиной, полагая, что кто-нибудь из профессоров наверняка захочет присоединиться к их празднику.

— Иванна Мирославна, а директор вообще в курсе, что у него есть заместители по административно-организационным и научным вопросам? — хихикала Ярослава, разливая по стаканам новую порцию вина.

— Как только я его увижу — узнает, Ярослава Сергевна, — уверила её Иванна. — Похоже, только мы с тобой так перепсиховали из-за этой проверки. Народ, похоже, спать расползся. О, какие люди… — глянув в сторону входных дверей, она обнаружила шествующего к ним Сальватьерру.

Тот подошёл к их дивану, выразил глубочайшее презрение их выбору напитка, отлучился ненадолго и принёс три бутылки сухого кадисского хереса.

— Не знаю, как вы, но я считаю, мы все держались достойно, — заявил он. — И это надо отметить хорошим вином, — в его словах совершенно отчётливо прозвучало «а не этим вашим недоразумением».

— Идальго, родной вы наш, вы держались лучше всех! — провозгласила Иванна; в порыве эмоций она вскочила, ухватила его за уши и троекратно расцеловала, чем заставила Ярославу возмущённо втянуть воздух. — Я извиняюсь, но я действительно вне себя из-за этой комиссии, — пояснила она. — Вы присаживайтесь, — она аккуратно отобрала бутылки и затолкала его на диван к Ярославе. — Эх, там у ребят, наверное, уже первое Испытание закончилось… — предположила она, сев на стул напротив них и принимаясь орудовать штопором. — А я всё пропустила из-за этих…

— Из-за «этого», — поправил Сальватьерра, настойчиво изымая открытую бутылку и призывая из серванта чистые бокалы.

— Как считаете, профессора на меня сильно обиделись? Спасибо… — Иванна взяла наполненный бокал и виновато покосилась на Сальватьерру.

— Что за вздор, никто даже и не подумал принимать произошедшее всерьёз, — посмотрел на неё как на слабоумную тот. — Тем более, сынок этого господина так всех утомил, что профессора были только рады немного потешиться за его счёт. Есть подозрение, что волновались только вы с синьориной Королёвой.

— Это потому, что кое-кто меня накрутил не по делу! — грозно посмотрела Ярослава на Иванну.

— Мы уже определились, что всё это светопреставление — исключительно моя заслуга, — отмахнулась Иванна. — Мне даже как-то неудобно пенять Игорю, что он оставил школу неподготовленной на такой случай.

— Вы считаете, что школа была неподготовлена? — ошарашенно посмотрел на неё Сальватьерра, разве что не поперхнувшись вином.

— Хм, — задумалась Иванна. — Наверное, не считаю…

— Вот и не говорите глупостей, — снисходительно усмехнулся Сальватьерра.

Иванна согласилась не говорить глупостей и охотно перевела разговор на обсуждение отдельных особо забавных эпизодов проверки. Сальватьерра, в самом деле, здорово её удивил: безоговорочная лояльность, проявленная им по отношению к школе вообще и к Каркарову в частности, явилась для неё почти неожиданностью. Должно быть, несколько агрессивная или вызывающая манера поведения по отношению к окружающим, включая непосредственное начальство, была персональной особенностью профессора Тёмных Искусств и далеко не всегда подразумевала наличие реальной личной неприязни или агрессии. В конце концов, мало она общалась с людьми, имеющими желчный или просто склочный характер?

К концу первой бутылки Ярослава постепенно перестала терять дар речи и вполне связно и гладко щебетала с Сальватьеррой.

Не успели они приступить ко второй бутылке, ожило зеркало Иванны. Та, чтобы не мешать коллегам налаживать контакт, отошла разговаривать в сторону.

— Ива, ну что же ты, мы так тебя ждали! — приветствовал её Каркаров.

— Ты где был?! Почему не отзывался?! Я пыталась с тобою связаться, но зеркало не отвечало! — моментально спустила всех собак Иванна, испытав колоссальное облегчение. — Я уж решила было…