– Власти везде такие. Не забывай, что люди - это ресурс.

– А мы в папа Кажир целые под свободой сами, - гордо заявил Бадухмад.

Чернокожий матрос постоянно встревал в разговоры двух фасилийцев. Следить за канатами, тянущимися к корме корабля, было его обязанностью, поэтому он часто появлялся на мостике. И, судя по всему, кажирец считал, что отсутствие такта и понятия о дисциплине на флоте давали ему право перебивать капитана и его помощника. Кристоф пробовал отучить Бадухмада от вредной привычки, но в конечном итоге пришлось смириться с его наглостью.

– Возвращайся к работе, копченый, - Демид небрежно кивнул в сторону связки канатов.
– Не хватало нам еще выслушивать, как вы там в своем обезьяньем царстве управляетесь.

– Мне слышно стало, два корабли могли задание делай до мы?
– поинтересовался кажирец, проигнорировав замечание.

– Вроде того, - буркнул Кристоф, поглощенный изучением карты.
– А тебе действительно стоит сосредоточиться. Кажется, скоро мы войдем в рифовый пояс, а рядом с островом достаточно мелко, чтобы брюхо нашей "Куртизанки" оказалось распорото от носа до кормы...

– Тогда сейчас лучше просто поворачивать в назад, - произнес Бадухмад, указывая рукой на север.
– Если опасно много, то лучше возвращаться. Два другой корабль делали задание до мы. Если они погибали, то мы тоже погибали. Если они успех, то мы нет зачем делать то же.

Кажирец был в чем-то прав. Отправленные Миреем "на всякий случай" Кристоф Тридий и его команда рисковали жизнями, догадываясь, что с большей долей вероятности их ждет либо неудача, либо бесславная гибель. А если они повернут сейчас, то не выполнят прямой приказ комита колоний и Комитета.

– Надо хотя бы удостовериться, что наши предшественники побывали здесь, - произнес капитан, поразмыслив над словами Бадухмада.
– И будет просто замечательно, если они уже взяли шамана и повезли его в Новый Крусток.

– И как мы это узнаем?
– поинтересовался Демид.

– Спросим у племени Наджуза, - вздохнул Тридий.
– В общем, как ни крути, надо искать дикарей. Не вижу другого варианта...

– Мы будем умирай глупый и напрасно, Кристоф-капа, - буркнул кажирец и незаметно растворился, слившись с суетой на палубе.

На небе не было видно ни единого облачка, а солнце пекло так, словно хотело запечь человеческие тела в оболочке из обуглившейся кожи. Горячий влажный воздух ошпаривал легкие и не давал отдышаться. Освежающий бриз и тень от паруса еще кое-как спасали положение, но даже самые выносливые моряки чувствовали себя отвратительно в подобном климате.

Капитан прикрыл голову от палящих солнечных лучей картой - так от нее была хоть какая-то польза. Они осторожно шли по морю вдоль берега, который издалека казался безжизненным, хотя на самом деле зеленый ад джунглей, подступающих почти к самой воде, кишел разнообразными тварями, которые либо сами боялись человека, либо вызывали страх у него. Среди моряков ходило немало баек о буйной природе и живности Дикарских островов. В какой-нибудь таверне за кружкой пива это, возможно, и казалось забавным, но здесь почему-то хотелось надеяться, что хотя бы половина рассказов были выдуманы воспаленными умами, витающими в парах алкоголя.

Кристоф снова вздохнул. А ведь как хорошо все начиналось...

– Я что-то вижу, - пробормотал Демид, напряженно вглядываясь куда-то вдаль.

– Что там?
– отвлекся от своих мыслей капитан.

Взобравшийся на мачту матрос свистом подал сигнал и закричал:

– Остов корабля прямо по курсу! Алокрийский патрульный!

Фасилийцы переглянулись.

– Думаешь, они напоролись на рифы?
– спросил Тридий.

– Штормов не было, - помощник капитана пожал плечами.
– Скорее всего, рифы, да.

– Ну, все. Хватит, - Кристоф подошел к краю мостика и принялся раздавать приказы.
– Опустить паруса! Бросить якорь! Отсюда пойдем по...

Он с удивлением обнаружил, что палуба ушла из-под ног, а в следующее мгновение его нагнал оглушительный треск разрываемой древесины. "Отважная куртизанка" содрогнулась, и каждая доска ее корпуса издала пронзительный предсмертный скрип. Перекувырнувшись в воздухе, Кристоф неловко приземлился, из-за чего вывихнул ногу, ушиб плечо и неслабо приложился головой. Инстинктивно ухватившись за мачту, капитану понадобилось некоторое время, чтобы встряхнутый мозг помог ему разобраться в произошедшем. Со всех сторон раздавались крики и треск, мешая сосредоточиться, а летящие с кормы бочки и связки канатов могли выбить дух из зазевавшегося моряка или вышвырнуть его за борт.

Тридий зажмурил глаза. Он испугался и не мог отдавать приказы. Кораблекрушение перечеркнуло больше десяти лет, и вот он снова стоял на палубе фасилийского корабля, наблюдая, как алокрийский флот приближался и методично уничтожал деревянных исполинов Кассия. Подожженные стрелы скармливали жадному огню просмоленные доски, канаты и льняные паруса. В воздух взвилась какофония треска, скрипа и воплей солдат, погибающих в сражениях на сцепленных крючьями кораблях. Что это за мир, где люди так уродуют столь прекрасное творение Света? Не такое море любил Кристоф. В его море царили соленые ветра, безбрежная синева, умиротворяющая качка и армия верных звезд над головой, которые всегда готовы подсказать правильный путь. Вот его лучший мир.