– Пит, а ты сильно изменился. Больше не мямлишь, не предаёшься страхам и эмоциям, и, наконец, из тебя прут дельные мысли.

– “Тебе никто никогда не поможет. Ты всего добьешься сам”. Это твои слова. Ты произнес их, когда я опустил руки и был готов подохнуть в той клинике. Сейчас я здоров, свободен и имею четкую цель. И сказать по правде… когда ты во всем мире остался один, это пугает, ты чувствуешь себя беспомощным. Но если у тебя есть партнер, тот, на кого ты можешь опереться, мир видится совершенно иначе.

Пит, ты даже не представляешь, что сейчас сказал!

– Я тебя понял. Так что ты предлагаешь? Работать на одного из баронов?

– Нет. Для начала нам нужен шахтерский корабль для добычи руды во внешнем астероидном кольце. Его можно приобрети на одной из станций союза вольных народов прямо во Фронтире. Как правило, это суда, захваченные во время поединков или переделанные гражданские грузовозы. Тех денег, что у нас есть, не хватит даже на самое дешёвое корыто, но тут ест варианты. Как ты сам понимаешь, шахтеров всегда не хватает. Людей, готовых проводить по одиннадцать месяцев в году на корабле, не так уж и много. Есть целые народы, рабочие семьи, общины, живущие прямо на астероидных полях. Бароны заключают контракты с шахтерами и выкупают для них корабли для добычи ресурсов. По сути, это кредит, где шахтер расплачивается не деньгами, а добытыми ресурсами. Кораблю, взятому в кредит, запрещено выходить за пределы “земель” барона. Те же правила распространяются и на шахтера, с которым подписан контракт.

– Ты предлагаешь пойти в наем к барону и подписать контракт? И разве там нет представителей твоей семьи?

– Да, подписать контракт на твое имя. Он нигде не регистрируется, но барон или его люди могут случайно увидеть объявление о награде за твою голову. Сам понимаешь, с моей фамилией придется подписывать не контракт, а смертный приговор. Семья Рейзенбах управляет одним из картелей и сотрудничает еще двумя синдикатами. Наша цель концерн Аид, в который входят сразу три барона, которые объединили свои силы. Двое занимаются добычей ресурсов, один производством и продажей. Наших денег хватит на то, чтобы добраться до станции Трезубец Аида, которая находится во Фронтире.

– Предлагаешь залезть в пасть дьяволу, чтобы он нас не заметил? У нас нет никаких гарантий, и это больше похоже на дорогу в один конец.

– Для меня это единственный путь, где еще есть хоть какой-то шанс на спасение.

– Значит, летим во Фронтир.

Уже на второй день мы летели к крупной соседней станции, где пересели на почти пустой грузовой корабль, следующий во Фронтир к Трезубцу Аида. Перевозчики отправляют туда медицинское оборудование, технику, продукты и рабочих. А из Фронтира вывозят сырье, полуфабрикаты и готовые товары. Потому в одно сторону корабль идет пустым, а обратно переполненным до краев.

За три недели полета нам предстояло выучить основы работы шахтерских барж, промышленных лазеров и гравизахватов, геологических разведзодов, значения показателей телеметрии, цены на сырье и подготовиться к разговору с представителем концерна. Во время отдыха мы болтали, рассказывая друг другу интересные истории. Вспоминали уроки Лаорси, старясь общаться только на Гонфу, тем самым практикуя разговорную речь. Питтакаль рассказывал о семье, подпольных делах и том, что они проворачивали в Папилио. Удалось узнать настоящую историю создания государства Гар, которое теперь контролирует подходы с северной стороны к межмировому порталу в Перекресток Миров.

– Пит, я на всякий случай уточню. Мне показалось или ты сказал, что и твоя мама, бабушка, и даже прабабушка, вообще не играли в Тальзуер?

– Это семейная традиция, брать в жены и иметь детей, только от женщин, никогда не игравших в Тальзеур. Это относится и к ее родителям, дедушкам, бабушка, короче всем предкам. Последние лет тридцать таких можно встретить только в закрытых общинах, изолированных от цивилизации. Отец, когда встретил маму, сразу предложил руку и сердце. После рождения первенцев она могла начать играть в Тальзеур. Отец разрешил ей это сделать, но вместо этого она решила родить еще четверых детей. У меня три брата близнеца, родившихся первыми. Потом были двойняшки и брат Мебиус, шестой сын Родамина и Гвенеи Рейзенбах. А я родился седьмым.

– Господи! Какой же плодовитый у тебя папаша! Любит твой старик это дело.

– Ему едва исполнилось сорок, но у него уже было десять детей. Три старших брата погибли при загадочных обстоятельствах.

– Сочувствую. Подожди, так у тебя было девять братьев?

– Вторая особенность семьи Рейзенбах. В ней рождаются только мальчики.

Пит что-то недоговаривает, но это его право. Я вспомнил героев Хризалиды, и пропажа кое-кого, как раз совпадает по времени с зарождением семьи Рейзенбах.

– Пит, ты знаешь о сообществе Безграничного? Оно посвящено истории игрока Саджи, который был весьма знаменит шестьдесят лет назад, когда портал в Папилио только открыли. Говорят, он был тот еще смутьян. Любил грабить, уничтожать города, выбивать деньги из врагов.

Мой напарник закивал, едва сдерживая смех.

– Если мы говорим об одном и том же игрока, то в Хризалиде, местные жителю пугают непослушных детей его именем, говоря, что он утащит их в Ад. Лунарцы говорят, что он действовал по их протекции, так сказать в рамках игрового элемента.