В ответ Зак ожидал услышать одну из остроумных реплик, но тот всего лишь кивнул, и между ним и Сатерлин промелькнуло некое тайное соглашение, к которому, судя по всему, посторонний допущен не был.

Он уже знал, что Сорен был священником. Что еще могло его шокировать?

– Он идет, - прошептал Гриффин, и у Истона гулко забилось сердце.

Ощутив позади себя чье-то присутствие, Зак обернулся и оказался лицом к лицу с экс-избранником Норы. Почти лицом к лицу. Несмотря на то, что рост самого Зака был метр восемьдесят три, Сорен возвышался над ним, как минимум, на восемь-десять сантиметров. И эта разница в росте была не единственным впечатлившим его фактом. Священник был поразительно красивым мужчиной сорока с небольшим лет, узкое, угловатое лицо которого выглядело моложе своего возраста, тогда как стальные глубины его глаз таили в себе целые столетия. В редчайших случаях, Истону доводилось встречаться с членами оставшейся английской аристократии, однако, в своем простом черном одеянии, Сорен казался более аристократичным, представительным и властным, нежели любой барон, герцог или принц, которых он когда-либо видел. Теперь Зак понимал источник страха Сатерлин. Он бы не удивился, узнав, что сам Господь Бог побаивался этого мужчину.

– Элеонор, - Сорен заговорил первым, - не могла бы ты представить меня своему другу?

В его голосе Истону послышались остатки былого акцента. Из-за имени "Сорен", Закари ожидал скандинавский говор, хотя с безупречными, светлыми волосами и стальными, серыми глазами, священник выглядел соответствующе. Но в отголосках его звучания, Зак различил едва уловимые нотки чего-то более знакомого... еле заметный английский акцент.

– Сорен..., - голос Сатерлин дрогнул, - это Закари Истон, мой редактор. Зак, это Сорен, мой...

– Полагаю, Элеонор подбирает слово "священник", - с властным высокомерием изрек он, - вы ее редактор, мистер Истон, и думается мне, что помогать ей с поиском нужных слов - ваша работа, не так ли? Правда, я не вижу у вас красной ручки. Или сегодня вы не при исполнении?

– Нора всего лишь хотела поделиться своим опытом для новой книги.

Зак чувствовал, как Сорен оценивал его. И у него было подозрение, что чтобы он ни сказал, и ни сделал, будет священнику на руку.

– Опытом?

Слово, видимо, его позабавило. Сатерлин молча стояла рядом с Истоном; ее лицо пылало, а ее руки сжимали рукоятку стека с силой, от которой побелели костяшки пальцев.

– Да, она довольно основательна в своем опыте. Элеонор, сопроводи меня, пожалуйста. Мне нужно с тобой переговорить.

– Вообще-то, мы собирались уходить.

Зак встал между Норой и ее некогда любовью. Подняв свой подбородок, Сорен глянул на него с выражением насмешливой беспристрастности. Затем взгляд священника упал на зафиксированную вокруг предплечья редактора белую повязку, и его бровь изогнулась в явном веселье. Истон, в свою очередь, посмотрел на белый воротник Сорена, прежде чем снова встретиться с его глазами. Но тот оказался непоколебимым - в его стальных глубинах не промелькнули ни вина, ни смущение, ни даже малейший намек на стыд.

Медленно, подняв свою правую руку к уху Сатерлин, он щелкнул пальцами, и она вздрогнула от раздавшегося звука. Сорен показал на пол рядом с собой, и она встала именно там, куда он потребовал.

Истону хотелось притянуть Нору обратно, и убежать с ней от этого человека как можно быстрее и как можно дальше. Но на краткий миг, она поймала его взгляд, и в отражении ее зелени он увидел что-то, чего не видел раньше.

"Никто не сможет справиться с Норой Сатерлин", говорил Жан-Поль и Зак начинал в это верить. Теперь он знал, что встретил того единственного, кто мог.

– Правило клуба, - извиняясь, объяснила она с блеклой улыбкой.

Склонив голову в царской манере, Сорен шагнул вперед, и они направились в сторону черной двери, находящейся у противоположного конца бара. Священник придержал дверь для Сатерлин, и когда она прошла за ним в другое помещение, он схватил ее сзади за шею. Истон дернулся с места, но его остановил Гриффин, выставив руку.

– Даже не думай об этом, чувак, - предупредил он, - я тоже не самый большой его поклонник, но оказавшись здесь, ты подчиняешься Правилам и уважаешь Правителя.

– С ней все нормально?
– спросил Зак, боясь за Сатерлин, но чувствуя себя бессильным помочь ей в этом странном мире.

– С ней все будет нормально. Он не станет причинять ей боль.

– Ты в этом уверен?

Посмотрев на закрывшуюся за Норой дверь, Гриффин перевел взгляд на собеседника, - Нет.

* * *

Пока Сорен вел Нору к слабо освещенному барному складу, она пыталась сохранять спокойствие, используя дыхательные техники, и силясь угомонить свое колотящееся сердце. Но ничего не помогало. Сорен открыл дверь, и она отважилась быстро оглянуться на стоящего с Гриффином Зака. В выражении его лица угадывался вопрос, на который она не знала, как ответить.

Нора совсем не удивилась, когда ее, проходящую через порог, Сорен схватил за шею. Это место было наиболее уязвимой частью человеческого тела, а он всегда давил на слабые точки, и ее унижение перед Заком означало только одно: Сорен хотел ее.

Дверь за ними закрылась. В одну секунду, он повернул Сатерлин к себе, и теперь она оказалась в его объятиях, его губы на ее губах. На вкус Сорен был, как пламя и вино. Нора прижалась к нему, мягкостью своего тела встречая его твердость. Она так давно не отдавала ему себя. Ее не волновало, что прямо за дверью находился Зак. На мгновение она даже забыла о нем, или об обещании, данном Уесли.