Договор со стихиями и невнятное предсказание.

Верден верил, что все решится.

Холгер считал дни…

Появилась Арсэлис, родился Эйнар, но он никогда не забывал, что у него есть еще один сын.

Потом — новая затяжная волна. Прорыв пустоты. Смерть и разрушения.

Но даже тогда он не сбился со счета.

А Верден… Верден сказал, что не давал четырем никаких клятв, и значит, не будет ничего плохого, если он встретит мальчика, когда Огонь его вернет. Встретит, найдет для него подходящую семью. Ребенок нуждается в любви и заботе, тогда он не обратится снова к тьме и счастливо проживет оставшиеся двенадцать лет, пока к нему не вернется дар, а за это время можно будет исподволь подготовить его к правде, хотя бы частичной…

Через два месяца после того, как они обсуждали это, и почти за год до того, как Этьен был возвращен к жизни, Вердена забрала пустота.

Между этими событиями не было связи. Но если день за днем, час за часом спрашивать себя и мироздание: «За что?», ответ отыщется. Или придумается.

Йонела сумела убедить себя, что четверо отвернулись от за то, что он хотел обойти их условия. И нашла первопричину. Виновника…

А ведь она могла сделать то, что не успел Верден.

Встретить мальчика. Пристроить к хорошим людям, которые позаботились бы о нем. Могла даже стать его феей. Многие из дочерей стихий развлекаются так: приходят к человеческим детишкам, дарят подарки, выменивают молочные зубы на монетки, рассказывают сказки…

Она думала об этом те четыре месяца, что он пролежал без сознания в дальних покоях.

Думала, и всегда возвращалась к мысли, что это было бы неправильно.

Четверо сказали, что он должен покинуть Итериан, когда выполнит свою миссию шеара. Уйти, чтобы не стать погибелью Дивного мира.

Как бы они объяснили ему это, не открывая правды?

Приняли бы в семью, чтобы потом изгнать?

А так и гнать не пришлось — он сам хотел уйти.

Еще не поздно…

…но поздно…

Йонела смотрела на внука, в полутьме, сквозь размывшие все вокруг слезы, и понимала, что пророчество четырех не исполнится. Он не уйдет, но и не погубит их мир. Правда открылась, договор нарушен, и все пошло не так.

Она попыталась бы это изменить. Но воздуха слишком мало, а мечи ильясу отрезали ее от силы родной стихии.

Ей бы всего глоток…

Этьен поднялся на ноги. Огляделся.

Смотрел вокруг и не видел ничего.

И не слышал — напрасно Холгер пытался сказать ему что-то.

Бесполезно теперь…

Крылатая тьма встрепенулась, и ильясу начали стягиваться к своему хозяину. Если он прикажет, они уничтожат здесь все и вся, а его сил хватит, чтобы разрушить Итериан…

Но ему этого не нужно.

Он отпускает ненависть. Не прощает, но отпускает от себя злость и обиду. Мысли и сомнения, что успел накопить за годы. Тревоги. И радости, коих было немного, — они уходят сами…

Он пуст.

Спокоен.

Безразличен ко всему.

Йонела верила, что он окажется сильнее. Но все силы ушли на то, чтобы удержать тьму.

И тьму он тоже отпускает…

Сильфида глубоко вдохнула — последняя надежда, быть может, этого хватит — но затхлый воздух безнадежно мертв.

Не получится.

А ильясу, медленно и осторожно продолжали ползти к Этьену. Остальных они не замечали: лишенные силы, стихийники превратились для них в ничто. Лишь один представлял интерес для темных.

Тьма жестока и беспощадна, но глупа.

Она полагает, что избавившись от того, кто ее призвал, она освободится, и не понимает, что, уничтожив его, убьет и себя.

Через несколько мгновений, к радости многих тут, все закончится.

Йонела зажмурилась, но подумала, что это будет еще одним предательством, и открыла глаза. Ей недолго осталось жить с этим…

Нежданная волна света смела почти подобравшихся к Этьену ильясу. Следующая отбросила на безопасное расстояние стоявшего слишком близко к сыну Холгера. Ослепила на миг, но Йонела не отвела взгляда. Щурясь от боли в глазах, она глядела на появившегося из ниоткуда Эйнара.

Внук буквально сиял.

Всю, данную ему четырьмя силу, которая отчего-то не покинула его, как других, он преобразовывал в чистый свет.

Света этого, увы, было слишком мало, чтобы залить целиком захваченный тьмой зал, но хватило, чтобы на какое-то время оградить Этьена от крылатой тьмы.

Пришедшая с Эйнаром сильфида разила темных копьем. Не колола, а лишь направляла острие на ильясу, пронзая тех яркими лучами.

Сильная. Молодая. Ее душа, еще не накопившая обид, сомнений и тайн, легка, как и ее полет. Легка и светла…