Софи распахнула глаза и замерла. Даже не дышала какое-то время, глядя прямо перед собой.

Комната осталась почти прежней. Ведущая в коридор дверь, платяной шкаф, туалетный столик, кровать, а на кровати — они. А вот внешняя стена исчезла. Прямо из спальни теперь открывался новый вид, непривычный, необычный и, как надеялся Тьен, волшебный.

— Идем? — он подал руку своей шеари.

— Идем! — поддержала она с восторгом.

Спрыгнула с кровати на пол и закружилась, рассматривая сменившее ночную сорочку длинное платье из воздушной, нежно-голубой ткани. Схватилась за предложенную руку, и сама потащила мужчину вниз по широкой лестнице, начинавшейся там, где заканчивался блестящий лаком паркетный пол.

Лестница вела в сказочный мир, в котором смешалось все самое красивое, что Тьену доводилось когда-либо видеть. Яркие цветы. Деревья с узорчатыми серебряными листьями, подпирающие кронами небо цвета лазури. В небе порхали дивные птицы, чьи голоса разливались в теплом чистом воздухе, наполняя его музыкой.

— Оно настоящее, — шептала завороженно Софи.

Трогала янтарные стволы сребролистных великанов. Гладила ковром стелившуюся шелковую траву. Нюхала цветы, и золотая пыльца оседала на кончике ее носа.

— Настоящее…

К сожалению или к счастью — нет. Но больше, чем иллюзия.

Воспоминания.

Его воспоминания.

Их, таких ярких и светлых, немного скопилось за проведенные вдали от родного мира годы, но если собрать все вместе, получишь волшебную страну.

Цветные горы у горизонта. Это не магия. Сформированные за тысячелетия из затвердевших пород самых разных фактур и цветов. Терракотовые, желтые, лимонные, багровые, малахитовые, бирюзовые — слой за слоем собирала их природа… Цветные горы — больше ничего хорошего о том мире Тьен не помнил…

Водопады. Даже издали слышится их грозный рокот, а брызги рождают в воздухе мириады радуг.

За лесом, со стороны похожим на волнующееся изумрудное море, виднеются башни прекрасного замка: белый камень, высокие стрельчатые окна, зубчатые стены и пестрые флаги над ними. В таком обретаются сказочные принцессы, ждущие своих рыцарей… Кто там жил на самом деле, он так и не узнал, времени не было…

— Смотри, — шеар привлек к себе жену и указал на небо.

Там, в клочья разрывая мощными крыльями облака, парил золотой дракон. Неописуемое зрелище, в первый раз Тьену казалось, что сердце разорвется от восторга. Тогда он позавидовал Холгеру, выбравшему для себя этот образ…

Воспоминания изменились, золотые крылья потемнели…

Тьен отвел взгляд от дракона, переключая внимание Софи на поднявшегося в небеса феникса. Короткий полет — так прекрасны они лишь за миг до смерти. А возрожденные похожи на большеротых галчат, только искрят немного…

— Пойдем дальше?

Персиковый сад. Аромат зрелых плодов, оттягивающих ветки…

Почему вспомнилось?

Он сорвал большой персик, оттер от пуха и подал своей шеари.

— Как вкусно! — она зажмурилась от удовольствия.

В этой волшебной стране невозможно ни наесться, ни напиться, но вкус… Вкус он помнил. Сочная сладость, тающая во рту…

А вода в бьющем из-под земли ключе еще вкуснее… Особенно, когда третий день изнемогаешь от жажды, вынужденный экономить каждую каплю…

Бабочки. Огромные, каждое крыло величиной с ладонь. Одна из них села на голову Софи — большой разноцветный бант. И тут же вспорхнула, устремляясь к крупному яркому цветку, источающему немного приторный, но все равно приятный аромат.

А если подняться на холм, с вершины можно увидеть лазоревое море и корабли под белоснежными крыльями парусов…

— Тьен, это…

— Чудо? — улыбнулся он, как бы спрашивая, выполнен ли заказ.

— Мечта!

— Ты мечтала о таком?

— Нет, я… — Софи погрустнела. — Я, наверное, вообще ни о чем не мечтала. Но если бы мечтала…

— Об этом?

— Возможно. Хотя бы просто увидеть что-то подобное…

— Да, — согласился он. — Увидеть стоит.

— А ты? Мечтал?

— Да. Но о другом. Хочешь, покажу?

— Глаза закрыть?

— Закрой.

Он прижал ее к груди, вдохнул с наслаждением запах золотящихся на солнце волос.

— Открывай.

Они стояли, обнявшись, на крыльце своего дома…

Чудеса в умеренных дозах оказались полезны обоим.

Софи повеселела. Порхала по дому, мурча себе под нос какую-то песенку. Улыбалась.

И ей улыбались в ответ. Люк. Клер, еще не совсем оправившаяся от давешнего происшествия. Генрих.

Софи стала… Нет, она всегда была — сердцем дома, сердцем семьи, солнцем, к которому притягиваются малые планеты — но сегодня это было как никогда очевидно.