Рядом с детьми возились и собаки — той особенной породы, которую разводили и натаскивали на ликантропов каники. Громадные, выше трех футов в холке, с густой косматой шерстью, они смотрели по-человечьи умными глазами. Франческа с Сайрусом почувствовали их внимательный взгляд, проходя мимо стайки галдящих ребятишек.

Воронья здесь тоже было больше, чем в других частях города, — черные птицы с громким карканьем наскакивали друг на друга. По крышам бродили худосочные облезлые кошки.

Окружающая нищета петлявшую по закоулкам Франческу совершенно не смущала. Время от времени ей приветственно махал кто-нибудь из ребятишек, и она с теплой улыбкой благосклонно кивала в ответ.

— Пациенты? — догадался Сайрус.

— Кроме меня мало кто из клириков наведывается к Северным воротам.

В очередном проулке им попался растущий на открытом пятачке молодой саванный дуб, увешанный молитвенными лентами.

— Куда мы идем? — спросил Сайрус.

— К одному человеку, который мне кое-чем обязан, — ответила Франческа, обходя лужу. — Если кто здесь и может быть в курсе насчет Никодимуса, то старик Луро. Рассказывают, что в молодости, в караванной охране, он чистой смекалкой спас весь свой обоз от Саванного Скитальца. До сегодняшнего дня я считала, что это выдумки. В общем, старик Луро вернулся в Авил героем и годами был в Северовратном квартале кем-то вроде народного представителя. Но в последнюю нашу встречу он сказал, что заниматься чужими проблемами больше не намерен. Однако это не значит, что ему о них неведомо.

Сайрус что-то задумчиво промычал.

— Имей в виду, Луро, как и положено старому канику, скользок словно угорь, — предупредила Франческа. — Придется прихватить его за жабры.

Мимо промчалась пара вопящих сорванцов и большая собака. Сайрус поморщился, посмотрев на забрызганную мантию.

— Почему у каников либо мелкота, либо трухлявые пни, а среднего возраста словно и нет? — спросил он задумчиво.

Франческа свернула на развилке.

— Молодежь в большинстве своем, что женщины, что мужчины, работают в караванах — погонщиками волов, стряпухами, ремонтниками, охранниками… В саванне их подстерегают ликантропы, травяные пожары, жажда. Оставшиеся в городе служат в ополчении, а поскольку на этот квартал ликантропы нападают частенько, думаю, понятно, почему столько каников погибает молодыми, а дожившие до преклонных лет настолько циничны.

— Да уж, у нас по сравнению с ними просто курорт, — хмыкнул Сайрус.

— Так оно и есть. — Франческа остановилась перед домом, который выглядел покрепче других. — Только упаси тебя всевышний им посочувствовать — Луро сочтет это снисхождением. А лучше вообще никаких чувств не выражай. Ты ему все равно не понравишься. Ему никто не нравится.

Сайрус, кивнув, подождал, пока Франческа постучит в дверь.

— ЛУРО! — заорала Франческа во всю глотку. Сайрус подпрыгнул.

— Фран, кровь и пламя, ты что творишь?

— СТАРИК ЛУРО!

В доме что-то глухо стукнуло, и кожаный полог едва заметно сдвинулся, явив в узкую щель бородатое лицо. Карий глаз оглядел Франческу с головы до ног. Наконец полог распахнулся, и на пороге возник невысокий скрюченный старик. Годы, избороздившие морщинами его лицо, пощадили сивую копну на голове, однако не тронули и седые кусты, торчащие из ушей и носа.

— А, это вы, — буркнул старик. — Заходите-заходите. Дария!

Франческа прошла внутрь. Сайрус, шагнув следом, очутился в теплой полутемной комнате со столом и несколькими стульями. У дальней стены негромко потрескивал огонь в очаге, рядом с которым хлопотала старуха.

— Дария, смотри, кто к тебе пришел!

Когда глаза слегка привыкли к темноте, Сайрус различил лежащих у огня огромных псов. А потом троих ребятишек — двое спали, пристроив голову на собачье брюхо, как на подушку, а третья, сидя рядом, гладила косматую морду. Под взглядом Сайруса девочка вскочила и посмотрела на Франческу.

Выражение лица у нее было не по-детски суровым, словно ей ежесекундно приходилось решать сложнейшие моральные дилеммы. Франческа присела на корточки.

— Кто это у нас тут? — поинтересовалась она вкрадчивым полушепотом.

Девочка, просияв, кинулась к Франческе, которая подхватила ее и закружила. Обе от души рассмеялись и о чем-то оживленно затараторили.

Сайрус, скрестив руки на груди, наблюдал за целительницей. Сарказм из ее потеплевшего голоса пропал начисто, на лице, озаренном неясными красноватыми отблесками огня, играла непринужденная искренняя улыбка.

— Иерофант, — прохрипели над ухом.

Обернувшись, Сайрус наткнулся на изучающий взгляд Луро.

— Мастер Луро, — кивком поздоровался Сайрус.

Старик шагнул ближе.

— Что тебе здесь понадобилось, ветрогон?

Сайрус оглянулся на девочку.

— Ваша дочь?

— Правнучка.

Между ними вклинилась Франческа, обнимая прижавшуюся к ноге девчушку.

— И как же это тебя тогда угораздило? — Она шутливо нажала на курносый девочкин нос.

Девчушка захихикала, но заметила Сайруса и тут же, посуровев, уткнулась лицом Франческе в плечо.

— Дела у нее на лад идут, выправляется помаленьку, — доложил старик Франческе. — Ест без выкрутасов, носится вон со всеми. Поспала сейчас, когда дождь их в дом загнал.