Бывает, что переводчики заваливаются с дымом и треском. Зрелище это тем более ужас-ное, что происходит всегда прилюдно.

В 1978 году я работал референтом Управ-ления внешних сношений одного из минис-терств. Мы встречали очень важную иранскую делегацию в составе министра труда, двух за-местителей министра и чиновника чуть пониже рангом. Принимали персов по высшему разряду. Нужно было найти переводчика фарси. Язык это достаточно редкий и пришлось обратиться за помощью то ли в МГУ, то ли в Институт восточ-ных языков, не помню точно. Прислали очень яркую девушку - аспирантку и специалистку по древней персидской литературе.

И вот персы в Москве, в депутатском за-ле аэропорта Шереметьево. Кроме наших деле-гацию встречают два представителя иранского посольства. Пока оформляются документы и принимается багаж, высокие стороны собесе-дуют. Тут-то и открывается ужасная истина. Возможно, что девочка из МГУ прекрасно раз-бирается в нюансах древней персидской лите-ратуры, но устного языка она не знает. Во вся-ком случае, не знает в достаточной степени.

Аспирантка сыпется, как сбитый "Мес-сершмидт". Особенно тягостны первые минуты, когда весь бомонд сидит и терпеливо ждет, пока девочка, запинаясь, мучительно медленно пере-водит дежурные фразы о здоровье присутству-ющих. Быстро сориентировавшись, мой шеф - начальник Управления внешних сношений - берет ситуацию в свои руки. Один из иранцев хорошо говорит по-английски. Теперь он пере-водит сказанное его коллегами на английский, а мой начальник переводит на русский для нашего министра и остальных.

Все эти ужасы наблюдаю мельком, по-скольку у меня хватает беготни и организацион-ных хлопот. Непосредственно в данную конфу-зию я не ввязан, кроме того, переводчицу зака-зывал не я. Поэтому разбор полетов мне не гро-зит, и можно наблюдать за ходом событий, не хватаясь за сердце.

Зрелище любопытное. Глава делегации - старый и важный перс - изрекает что-то на фар-си. Замминистра переводит на английский. Мой начальник переводит на русский. Наш министр, делая вид, что все идет, как задумано, оживлен-но отвечает. И все это время девочка из МГУ продолжает старательно и медленно переводить сказанную десять минут тому назад фразу, про которую уже все давно забыли. Торжественно и неподвижно сидят иранцы из посольства.

С умной аспиранткой, естественно, рас-прощались в тот же вечер. Самое грустное, что она так и не поняла, в какую дурацкую ситу-ацию попала сама и вовлекла всех присутству-ющих.

Говоря об устном переводе, нельзя забы-вать еще один его аспект - мандраж. Да, да, ба-нальный мандраж (это когда коленки трясутся). Не знаю, как другие, но я всегда волнуюсь, ког-да предстоит в первый раз переводить при скоп-лении людей. У меня сбивается дыхание. Я до ужаса боюсь, что задрожит голос. Избавиться от этой фобии так и не удалось. Сколько бы лет ни переводил, страх перед аудиторией все равно ос-тается. Пришлось придумать несколько фоку-сов, помогающих его обмануть. Например, нуж-но образовать паузу между появлением, скажем, на сцене и началом перевода. Эту паузу я орга-низовываю, как могу. Например, выйдя вместе с "объектом", можно тихо задать ему какой-то пустяковый технический вопрос. Пока он отве-чает, я уже привел в порядок дыхание и готов переводить. Не всегда, конечно, удается эту паузу сотворить. Тогда приходится переводить и приводить в порядок дыхание одновременно.

Переводчик обязан терпеливо и мило-сердно относиться к дуракам. Человек, пыта-ющийся рассказать американцам анекдот про чукчу или про Василия Ивановича и Петьку, искренне хочет сделать окружающим приятное. У него и в мыслях нет ничего плохого - он не нарочно. Скрипя зубами, думаешь: "Не могу поверить, что можно быть ТАКИМ идиотом!" Но я не имею права остановиться и должен эту непереводимую и совершенно непонятную в другой культуре ахинею переводить. Американ-цы вежливо улыбаются. А бывает и не смешно. Например, член российской делегации при ос-мотре заводского оборудования задушевно дает сердечный совет американским менеджерам: "Вместо всей этой техники наймите сотню нег-ров, и они вам эту работу дешевле сделают". Американцы бледнеют, озираются по сторонам и делают вид, что ничего не слышали. К вопро-сам дискриминации в Америке относятся очень (очень-очень) серьезно. Американцам неловко. Переводчику тоже. Советчик, не получив ответа на свое предложение, повторяет его еще громче и выжидающе смотрит на переводчика. А я даже не могу пнуть его коленом в болезненные места, чтобы он заткнулся!

Не могу судить, как мой перевод слуша-ется со стороны. Несколько раз доводилось ви-деть себя на видеопленке и по телевизору. Каж-дый раз с грустью убеждаешься, что думал о се-бе излишне оптимистично. Вид самодовольный и глупый, тембр голоса какой-то чудной, а пере-водить можно бы и получше.

Вообще смотреть на себя со стороны - занятие неблагодарное.

От устного перевода устаешь. Если я про-крутился на устной работе пару месяцев, мне хо-чется поскорее вернуться к переводам письмен-ным.

Сидишь за компьютером в приятном оди-ночестве. Думаешь, смотришь в словари и спра-вочники. Просматриваешь сделанный материал, что-то поправляешь. Спокойно, тихо и никто в шею не гонит. Если перевод не идет сегодня, пойдет завтра. Сворачивай манатки и иди гу-лять.

Но проходит какое-то время, и мне опять недостает суматошности и напряженного темпа серьезной устной работы.

Вот и сейчас я занят устными переводами - уже третья делегация подряд. Потрясающе ин-тересно, но я устал. На перекурах мечтаю о большом письменном проекте. Чтобы смотреть в окошко на заснеженные крыши и думать, как лучше перетолмачить вот эту вот хитрую фразу.

Миннесота

Осень 2002 года

СОДЕРЖАНИЕ

Реминисценции…………………………………...2

Начало…………………………………………….2

ВИИЯ……………………………………………..4

Солдатушки, браво-ребятушки………………...41

В битвах с зеленым чудовищем или

десять лет спустя………………………………..62

Кохма…………………………………………….88

Аэродром………………………………………105

Кавказ…………………………………………..116

Серпухов……………………………………….132