Фермеры и скотоводы инициировали программу по уничтожению волков, при безоговорочной поддержке со стороны местных властей и федерального правительства, считавших это благим и необходимым делом. Но, видимо, убийства волков всеми возможными эффективными средствами, включая ружья, стальные капканы и разбросанную повсеместно отравленную приманку, было недостаточно, и животных часто подвергали изощренным истязаниям, напоминавшим худшие эпизоды в истории человеческого геноцида. Волков сжигали заживо, волокли по земле, привязывая к лошадям, кормили рыбой, внутрь которой запихивали рыболовные крючки, отпускали на волю с перевязанными проволокой пастями и половыми органами.

Свидетельства столь безрассудной и всевозрастающей ненависти, запустившей этот антиволчий погром, можно найти в отчете 1814 года, написанном при участии известного американского натуралиста-орнитолога Джона Джеймса Одюбона. Путешествуя по стране, он встретил фермера, который поймал трех волков при помощи вырытой им ямы-ловушки после того, как было совершено нападение на его домашний скот. Одюбон видел, как фермер спрыгнул в яму, вооруженный лишь ножом, перерезал сухожилия на лапах волков (которые, к большому изумлению натуралиста, съежились от страха и не сопротивлялись), обвязал их всех вместе веревкой и спустил своих собак, позволив им растерзать беспомощных животных и спокойно наблюдая за происходящим.

Отсутствие агрессии у пойманных в ловушку или раненых волков едва ли вызвало бы удивление у меня или любого, кто наблюдал за ними в подобных обстоятельствах. Гораздо более показательно отсутствие какого-либо возмущения садистскими действиями фермера по отношению к тем трем волкам со стороны Одюбона – молчаливое согласие человека, сыскавшего впоследствии мировую известность в качестве защитника природы. Вот яркий образец менталитета того времени. Как сказал специалист по истории общества Джон Т. Коулман: «Одюбон и фермер разделяли единое твердое мнение, что волки не только заслуживали смерти, но и должны были быть наказаны за то, что живут» [4] .

Истребление продолжалось. Последние выжившие на Западе «уклонисты» были уже хитры и изворотливы. Это были пользовавшиеся дурной славой волки «вне закона», с колоритными кличками и легендарными способностями уходить от преследователей. За их головы объявлялись внушительные суммы. Тем не менее и они в итоге были отловлены и уничтожены по одному. К началу 1940-х годов бойня была завершена. Несколько небольших островков, где сохранилась популяция волков, включая участки Северной Миннесоты, Висконсина и Мичигана, служили слабым напоминанием об их прежнем широком ареале, охватывавшем практически всю Северную Америку.

В 1970–1990-е годы вновь возникший интерес к сохранению исчезающей дикой природы и наша неизменная увлеченность волками привели к успешной реинтродукции волков в сократившиеся зоны их прежнего ареала, в частности в Йеллоустонский национальный парк [5] . Впрочем, как это ни горько, не обошлось без жарких споров, ничуть не утихающих до сей поры. Более того, похоже, что к началу этого века наблюдается тенденция к усилению дискуссии в отношении волков, так как их численность и ареал увеличиваются. Неистовая волна негатива исходит со стороны современных скотоводов, живущих в западных областях, и крупных агрохолдингов, она поддерживается любителями спортивной охоты, которые вопят о том, что если волков не контролировать, они истребят все на своем пути (включая себя). Вот только непонятно, почему этот страшный конец – уничтоженная волками земля – не наступил уже много тысяч лет назад.

И, конечно же, ни один обвинитель волков не упоминает о факте беспрецедентной резни, а также сокращения ареала, к которым привели действия не волков, а людей, ускоривших гибель огромных стад бизонов, оленей и лосей, как писали Льюис и Кларк.

Современные подробно задокументированные исследования демонстрируют, что сверххищники, такие как волки, играют ключевую роль в поддержании здоровой популяции диких животных, выбраковывая слабых и немощных. Кроме того, они помогают удерживать баланс численности копытных животных в границах среды обитания.

Реинтродукция волков в парк Йеллоустоун привела к поразительному преображению прежде выбитых скотом пастбищ вдоль берегов реки и восстановлению истощенных запасов реки и речных протоков. А это, в свою очередь, благотворно отразилось на множестве различных видов деревьев, животных и рыб – от осин и тополей до бобров, певчих птиц и лосося. Дополнительным плюсом была естественная форма контроля над хищниками: резкое сокращение численности койотов, активно охотившихся на молодых промысловых животных и домашний скот.

Но несмотря на столь позитивные результаты, провоцирование паники и дезинформация приводят к тому, что война на волков в сорока восьми континентальных штатах продолжается, и Аляска, последний форпост, не исключение.

Работа по контролю над численностью волков на протяжении долгого времени рассматривается как наиболее спорная в области дикой природы в масштабах штата. Вопросы, которые при этом возникают, влекут за собой тяжелые чувства, критические замечания, неприятные письма и периодические стычки в барах. У сторонников двух противоположных подходов свои аргументы.