моя любимая лежит

остановилось сердце под корою стылою

она уже почти что спит

Что манит нас под дикими деревьями?

подслушать можно говор птиц...

но там, позволено всё это где,

бьют ангелы крылами у границ

Fausthaus

Дом Фауста

В час заветный каждую ночь

касается мальчик сна

лошадку подводит к губам свою

и я за уздечку веду скакуна

Жеребчик ретивый, чистых кровей

как и хозяин его благороден

в лучшей конюшне ел корм из яслей

дрессурой своей бесподобен

Малец отвергает мою похвалу

разгоняет тихонько стыд по углам

срывает с этикетки за звездою звезду

и кидает их в скакуна

Передо мной конь встает на дыбы

мальчонку обуревает конфуз

и уж пена стекает по коже ноги

на конька верхом я сажусь

На боках румянец мартовский спит

его спутанная грива влечёт

показывает, что душа моя таит

там, куда женщинам закрыт вход

Ich legte meine Angst in Ketten und gab ihr den Brief

Я посадил свой страх на цепь и отдал ей письмо

она же усмехнулась томно,

показывая зубки.

Вишнёвое дерево цвело... она ушла... ушла назло...

и дни посыпались, как звёзды с небосклона.

А я смотрел во тьме,

я взглядом целовал,

но предо мной была лишь пустота.

Она с девчонками стояла в стороне...

созрели вишни на том дереве уже...

и жёг скворцов бумажных в ярости тогда.

И прыгнула в ладонь мою она и песнь прекрасную запела,

ужасен только был её припев:

"письмо я не хочу читать,

приятель твой красив лицом,

и так хочу о нём оговориться..."

Я света белого лишился тем же днём,

вдруг приоткрылись у меня глаза, и понял я, лишь только мнится,

что красота как-будто для таких как я...

И вычесал я ржавчину из реденьких волос,

её симпатия швырнула в душу якорь,

и снова потемнело,

и карлик появился и заговорил стихами:

Увы, но горю твоему не в силах я помочь,

я тоже был в ряду влюблённых дураков,

и вот скажу, она должна нести за это наказанье...

...по-настоящему радоваться больше не хочу...

Обязан ты принять мучения в огне,

чтобы ангелы восстали все из пепла

Я подошёл к зеркальному стеклу

и в отражении убил вдруг друга детства.

Затем засунул пальцы ей в глаза - я ждал три года и три дня,

и отдал ей письмо,

она вновь томно усмехнулась,

на ощупь мою руку в пустоте нашла

присела на нее, забился шёпот у моих небритых щёк:

ты прочитай его ещё, пожалуйста, разок...

Tot singt

Смерть поёт

Тихо-тихо буду я ширкать

о твои поры свою диадему

на кусочки разрезать хочу свою шишку

надетую на тонкую ветку

медленно пробуравить твою анальную дырку

тихо-тихо коршун уже отдирает

от своих когтей кожу мошонки

твои жирные яйца будут сейчас

висеть около моих ушей мёртвых

тихо-тихо холодный плод

сосок от груди отрывает

потом я потужусь, чтоб

прямо в глотку тебе нагадить

тихо-тихо рыдает дитя

покинув погребальное лоно мамаши

но если вы уже мертвяк,

быть трупом суждено и дальше...

<