Прогуливаясь городом, Меркурий пытался представить себе, какое оправдание предоставит ему Венера. Они не разговаривали две недели и эти дни без неё казались мучительно долгими. Он мучил себя догадками о том, что могло случиться. Артур отказывался ему помогать. Кажется, он тоже игнорировал своего друга, проводя всё больше времени с Люси. Меркурий связывался с Люси тоже, и та согласилась ему помочь, но уже на следующий день разочаровала его тем, что она не в силе что-либо сделать. Звонки, сообщения… Каждый день он приходил к мосту, где они любили проводить время за пустыми разговорами или же громким молчанием. Он скучал и не понимал, где оступился, в какой момент всё пошло не так.

После сегодняшней встречи Меркурий, кажется, стал ближе к разгадке своей планеты. Ревность. Венера, наверняка, увидела его с Бетани в один день, но вместо того, чтобы объясниться, она тихо ушла. Девушка даже не оставила за ним право голоса, потому что начала просто игнорировать все его попытки связаться с ней.

Невесомые облака налились розовой краской. Темнеть стало уже совсем поздно, но ему было всё равно. Видеть её при солнечном свете или при свете луны, только бы видеть и слышать.

Меркурий был на месте раньше времени. Он терпеливо ждал её, надеясь, что правильно понял её посыл. Прошло минут десять, двадцать, но на горизонте люди появлялись и исчезали, лишь он один, словно маятник, оставался на месте.

— Привет, Меркурий, — у него за спиной прозвучал её голос. Такой тихий, невзрачный, который терялся в суете этого города, но парень уловил звук. Повернувшись, он и сам не ожидал, но подхватил девушку на руки и прокружил в воздухе. Она громко засмеялась, и этот смех возвышался над городом и был громче общего гула.

— Я так скучал, — сказал он, позабыв об осторожности в словах.

— Я тоже, но… Тебя ведь беспокоят некоторые вопросы? — лукавая улыбка украшала её лицо.

— Да. Мне стоит произносить их вслух?

— Нет, я дам сразу ответы.

Они вернулись к мосту. Розовые облака были похожи на сахарную вату, они отражались в воде, но если бы прикоснулись бы к ней, то растворились. Венера опустила глаза вниз, потому что, если бы она посмотрела ему в глаза, то растворилась бы в них.

— Я сделала шаг назад, когда поняла, что перешла черту. Мы ведь друзья с тобой, Меркурий? — спросила девушка и выдержала паузу. Но он ничего не отвечал, потому что его чувства не стояли на ряду с понятием «дружба». — Я думала, что мы друзья. Я увидела тебя с той девушкой и почувствовала, как оно забилось, — блондинка приложила свою руку к груди. — Она держала тебя за руку и целовала, и я хотела быть на её месте. Ты считаешь меня сумасшедшей?

Парень отрицательно кивнул головой.

— Венера, ты не сумасшедшая…

— Нет, Меркурий, так и есть, — она оборвала его на полуслове. — Мы обещали быть друзьями, а я не смогла выполнить даже этого обещания. Проводя время с тобой, я испытывала наилучшие чувства, которых не испытывала никогда, но тогда я ещё не понимала, что это. И тогда, увидев тебя, я почувствовала острую боль, и пока она не стала сильнее и невыносимее, я решила убраться.

— Стало легче?

— Не особо, — она грустно улыбнулась и шмыгнула носом, пытаясь держать свое море в рамках.

— Почему ты так боишься полюбить? — он взглянул на неё. Венера кусала губы изнутри. Он знал, что теперь каждое слово подобно брошенной гранате может взорвать её, но не думал униматься. Действовал не осторожно и, похоже, что только и ждал этого взрыва.

— Ты знаешь, что такое любовь? Одного примера в моей жизни хватило, чтобы я возненавидела это чувство. Твои родители, может, и подают тебе хороший пример, но…

— Они не любят друг друга, — парень сказал это, как констатацию факта.

— Тогда ты тем более должен понимать меня. Всё, что делает любовь — это несет за собой разрушения. Я не хочу быть разрушенной снова, — Венера едва не кричала, но не плакала, держа свои слёзы при себе.

— Ты так уверена, что я причиню тебе боль?

— Nunquam dic nunquam.

— Никогда не говори никогда, — тихо сказал он, переводя фразу. Она с удивлением взглянула на него. — Листал между тем, как звонил тебе и писал сообщения.

— Дай мне время, Меркурий. Мне страшно. Когда я смогу обрести крылья бесстрашия, может, тогда я смогу быть уверенной хоть в чем-то.

— Сколько тысячелетий ты прикажешь мне ждать? — его глаза были уставлены на неё. Он искал ответы, но их попросту не было ни на её лице, ни в её голове.

— Миллион, — она засмеялась. На этот вопрос не было тоже ответа. Все вопросы открыты, как шрамы на её теле.

Золотая россыпь на чёрной ткани. Вечерняя прохлада ласкает кожу, вызывая чувство абсолютного спокойствия и равновесия внутри. Она подставляет своё лицо ветру, закрывает глаза и на миг забывает обо всем. Кто она, кто он и кто они друг другу? Задорный ветер играет с волосами девушки, забрасывает их назад, а потом вновь надвигает на лицо. Венера стоит на этом месте уже несколько часов. Её ноги застыли на этом месте, словно их залили бетоном, но она особо и не хотела идти куда-либо. Девушка глубоко вдыхает холодный воздух и чувствует, как очищает свои легкие от едкого дыма. Нет, больше никаких сигарет! Никогда! Венера достает пачку сигарет и собирается швырнуть их в реку и всё же не удерживается и поджигает одну. Серый дым, от которого уже слезятся глаза, попадает ей в легкие и её подташнивает. Нет, нужно точно отказаться от сигарет. Венера тушит сигарету пальцами и тихо шипит от боли. Но всё же это не причиняет ей настолько смертельной боли, которую она чувствует, что ей принесет Меркурий. Он хуже сигарет, он чёртов наркотик. Зависимость от которого она не в силах побороть.