— Они правы, — усмехнулась Юля, мельком глянув на свое недо-божество. — Ходить по краю в сотню раз интереснее, чем сидеть в тепле с кружкой какао и греть пятки у камина.

Бейонд удивленно посмотрел на нее, но промолчал, а Кира заявил, что «край» нужен лишь тогда, когда необходимо идти над пропастью. В остальное же время лучше чувствовать под ногами твердую землю. Юля спорить со своим кумиром не хотела, а потому махнула рукой и, одним глотком допив чай, повелела мне:

— Добавки, мусор, а то заставлю косплеить Леди Гагу во дворе, и половина нашего дома завтра переедет под мелодию Моцарта на кладбище!

Я хмыкнула, налила подруге чаю и начала варить кукурузу для салата. Хорошо, что Майл мне этот рецепт надыбал, а то я бы приготовила совсем другое блюдо: о подобном я слышала впервые…

— Все настолько плохо? — вскинул бровь Юлькин Ками, явно имея в виду мой «талант» певицы.

— Да нет, — призадумалась Грелля. — Но когда мы поем, мертвых из могилы поднять можем… Кстати, Себа, мы с тобой в твой день рождения не пели, нет?

Я рассмеялась и отрицательно покачала головой, а Юлька хмыкнула и добавила:

— А косплей Леди Гаги не переживут обильно населяющие нашу халупу старушенции и леди, обожающие гламур, Перис Хилтон и вынос мозга под названием «Санта-Барбара и розовые сопли Хуан-Хосе-Педро Де Ля Муэрто». У них культурный шок будет. Ну и прибавь нехилый такой голосок, который мы приглушать умеем только когда поем колыбельные дохлым хомячкам, они же — народ из клуба кен-до во время клубных поездок. Мы ж даже из «Титаника» песню так орем, что соседи с четвертого этажа однажды не поленились оторвать от кресел, косплеивших троны, свои афедроны и явились пред наши светлы очи в тот момент, когда мы с Себастьянчиком стояли на краю моей кровати, косплея героев «Титаника». Кстати, Роза у нас парнем была, и пели мы сей шедевр на громкости, достаточной для оповещения стадиона о финале матча.

— Кстати, время было без десяти одиннадцать, так что мы отмазались, — хихикнула я, а Мистер «Смерть От Сердечного Приступа» удивленно посмотрел на Юльку. Та развела руками, пожала плечами и покаянно покачала головой, словно говоря: «Был такой грешок, и, скорее всего, еще подобный будет, так чего скрывать? Лучше сразу предупредить!»

Слушая Юлькины откровения и предаваясь ностальгии, я успела накромсать лук и сладкий перец, а когда сварилась кукуруза, смешала все это богатство с майонезом, посолила, нехило так полила лимонным соком и добавила сахар. Бедные сербы, как они это едят? Хотя нет. Бедные мы! Сербы-то привычные… Выложив это безобразие на листья салата каждому в отдельную тарелку и украсив дольками яиц, помидора и нарезанной петрушкой, я радостно выдохнула и заявила:

— Все, отмучилась!

— Не-а, — флегматично заявила Юля. — Этот праздник желудка язвенника, мечтающего об ухудшении, оставь мафиози — пусть страдают, а я без нормального, а не острого, как шпилька Бритни Спирс, ужина не выживу. Гарнир-то хоть нормальный сделай!

Я усмехнулась, пожала Греллю лапку, кивнула и, быстро почистив картошку, пожарила нормальный, не грозивший превратить нас в огнедышащих драконов, хавчик. Юлька и Лайт в это время обсуждали Миямото Мусаси и его «Книгу «Пяти Колец», а Бейонд вставлял свои веские комментарии, с которыми Грелля в основном соглашалась, причем, зная ее, могу с уверенностью сказать, что не из вежливости. Лайту же Юлькины мысли импонировали, и он с удовольствием вещал о том, что книга эта — крайне любопытное произведение, и из нее можно почерпнуть немало знаний о тактике, применимой не только к боям, но и к повседневной жизни.

Я раскидала хавчик по тарелкам и отправилась на убой, а точнее, звать Дживаса отведать и оценить мою стряпню. Мафиози обнаружились у себя (где ж им еще быть?), причем Мэтт сидел на кровати, не скинув свои ужасающе жаркие сапоги, а Михаэль мерил шагами комнату.

— Ребята, я там… — начала было я, но Кэль схватил меня за руку, втащил в комнату и впечатал в шкаф у правой стеночки, эпично хлопнув дверью. Мама, меня, кажется, опять убивают! Спаси, Мэтт! Стоп. С каких это пор Дживас заделался моей мамочкой? А Кэль тогда папочка, учитывая место их ночлега? Опять меня повело не туда…

— Ты сдружилась с Ватой? — зло сверля меня взглядом, вопросил Михаэль. Это ревность, батенька? Я бы съязвила, да ссориться с тобой в тысячный раз неохота — у Майла такое выражение харизмы, что фиг он меня спасет…

— Как бы поточнее выразиться, — нахмурилась я, стараясь не морщиться, что было сложновато, учитывая силищу, с которой этот недо-Шварцнегер сжимал мои предплечья. — Он прочел мои рассказы, они ему понравились, он сказал, что я его понимаю, и мы зарыли топор войны.

— И раскурили трубку мира, — съязвил Дживас и, выудив из-под подушки приставку, погрузился в компьютерную реальность.

— Нет, он не курит, кажется, — хмыкнула я и, получив от биг-боса злой взгляд, нервно сглотнула. «Шутки кончились, остались одни кошмары», — пролетело в голове… — Михаэль, если он твой враг, это не значит, что я должна ненавидеть его и всеми силами изводить. В конце концов, Ниар хоть и тот еще «подарочек», но он, по крайней мере, ни разу не пытался меня придушить, закатать в стенку или просто наградить синяком побольше. Ничего глобально ужасного, окромя мелких пакостей, он мне не делал, так за что мне его ненавидеть? Я с ним не соперничаю, это твоя прерогатива. И вставать на твою сторону, равно как и на его, в ваших баталиях я не собираюсь. Разбирайтесь сами, а я буду дружить с вами обоими: отдельно с тобой, отдельно с ним, и пересекаться в этом я не собираюсь.