– Ну что ж, очень мило, – говорит мистер Бигл, направляясь к книжной полке.

Он пробегает пальцами по корешкам и вытаскивает одну из книг.

Меня так распирает от счастья, словно я бутылка колы, в которую бросили мятную конфетку. Легенда о бумажных журавликах – это лучший подарок на день рождения! Она так прекрасна, что превосходит даже историю о том, как тучный Вильгельм Завоеватель взорвался на собственных похоронах, так что монахи аббатства стояли, покрытые гнилыми кишками. И точно лучше рассказа о римлянах, которые полоскали горло мочой, чтобы освежить дыхание. Я оглядываю класс. У некоторых (например, Мими) такой вид, словно им в рот попали гимнастические обручи.

– Вижу, что вас потряс мой рассказ, – гордо произносит мистер Бигл, шагая обратно; галстук развевается за его спиной, точно флаг. – Спасибо, что показал нам такой чудесный предмет, Бекет.

Мистер Бигл кладет птичку обратно мне на ладонь, а на парту – книгу, которую только что достал с полки. Он говорит, что в ней написано про оригами и, возможно, поэтому она заинтересует меня. Я могу вернуть ее, когда прочитаю.

Меня награждают аплодисментами. Будто я какой-то герой, хотя я не сделал ровным счетом ничего. Мистер Бигл говорит дальше, а я тайком бросаю взгляд на журавлика. Как же я ошибался, когда думал, что в нем нет ничего особенного! Теперь я понимаю, что он просто прекрасен. Говоря метафорически, я купаюсь в золотых водах гениальности. Меня окружает пена легендарности. Я отмокаю в мыльных пузырьках ума. Мой бумажный журавлик, который казался мне всего лишь клочком сложенной бумаги, на самом деле настоящее чудо. Потому что так говорит мистер Бигл.

Мой бумажный журавлик может исполнить одно желание.

Разве можно мечтать о подарке лучше?

Весь вечер я посвящаю изготовлению журавликов. Я точно следую инструкциям, описанным в книге мистера Бигла. Первая попытка оказывается такой неудачной, что на уроке информатики я завожу блог с названием «оПТИЧеские катастрофы». В итоге того журавлика я просто порвал. Второй оказался не столь ужасным. Третий чем-то уже напоминал птицу. Додо, скажем. Четвертый совсем хорош.

Да, похоже, я на пути к исполнению желаний. Так как я не нашел Перл и не попрощался с мамой, то на это я свое желание и потрачу. Вообще-то желаний получается два, но я бунтарь.

На следующий день мы с Билли идем в школу, и я говорю ему, что мой день рождения оказался гораздо лучше, чем я ожидал. Я чуть ли не бегу вприпрыжку. Я машу рукой Женщине-Кошке в окне парикмахерской. Я здороваюсь с тротуаром, с облаками, забором, с собакой, писающей на фонарный столб. Правда, когда собака отвлекается от столба и пытается помочиться на мои ботинки, я говорю не «привет», а «пшла вон». Билли спрашивает, что такого хорошего случилось у меня вчера, и я отвечаю: кусок бумаги. И ведь я не вру. Билли озадаченно замечает, что у него целая тонна бумаги, но счастливым она его почему-то не делает. Я говорю, что это неправильная бумага, и рассказываю ему про журавлика и про то, как учитель дал мне книгу по оригами, и вот теперь я мастерю птичек, которые исполнят мое желание. Билли говорит, что он тоже загадал желание. Я уже знаю, чего ему не хватает, и обещаю, что мы найдем Перл. Билли улыбается, и я улыбаюсь в ответ, приобнимая братишку за плечи. Сегодня тоже хороший день.

В школе я продолжаю улыбаться, и даже математика не может мне в этом помешать.

– У тебя так хорошо на душе, – говорит Асебен, когда я иду по площадке во время первой перемены. – Я видела, как ты улыбался во весь рот на уроке. Ты был счастлив, даже когда мистер Бигл дал нам проверочную по математике. Это из-за браслета? Да, точно. Сегодня случилось что-нибудь удивительное?

Я трясу головой:

– Это не браслет.

Вид у Асебен такой, словно я потоптался по ее ногам в огромном клоунском башмаке.

– Хм… ну ладно, это все из-за него, да… – смущенно бормочу я. – Наверно, он работает, потому что я и правда очень счастлив.

Я скрещиваю за спиной пальцы: все знают, что если скрестить пальцы, то можно врать сколько захочешь.

– Вот видишь! Я так и знала. – Лицо девочки сияет. – Это просто гениально. – Она задирает мне рукав, чтобы проверить, и смотрит на меня с разочарованным видом: – Да ты все набрехал, Бекет. Браслет все еще на месте, он не свалился, а это значит, ты просто вешал лапшу мне на уши.

Асебен прислоняется к стене. Она сдвинула брови, и те стали похожи на длинного слизня.

– Да быть не может! – Я опять скрещиваю пальцы.

– Браслет не лжет. Если он все еще на тебе, это значит, что ничего необычного не случилось и ты просто говоришь так, чтобы я отстала. Но знай: тебе не отвязаться от браслета. И тебе не отвязаться от меня!

– А почему, как ты думаешь, от этих браслетов случаются всякие штуки?

– На самом деле это даже не из-за самого браслета. Тут дело скорее в бабочке. Ну, так или иначе, я знаю, что тебе необходимы в жизни хорошие новости. Тебе нужно только поверить в силу этого браслета.